— Он неплохой, ваш-сиятельство. И о деревнях будет заботиться не хуже меня.
— А ты все-таки уезжаешь?
Рглор запустил пальцы в рыжую бороду и кивнул.
— Матушку надо навестить. С женой ее познакомить, с внуками. Потом хочу побывать у сестер. Но по осени мы обязательно вернемся. Как никак, наш дом теперь здесь.
Лианна, услышав о скором отъезде обожаемой Милаши, расстроилась до слез. И вечером, явившись к мачехе в покои, выдала целую тираду о несовершенстве жизни, закончив ее весьма прозрачным намеком — мол, как же печально живется на свете, когда не имеешь собственных братьев и сестер.
Приходится полагаться на милость других, а эти другие берут и увозят своих детей через половину королевства.
Алес посочувствовала ей с самым серьезным видом. А когда девочка, выговорившись, ушла к себе, задумчиво коснулась собственного живота. В родном мире она бы не задумываясь пошла бы и купила тест. Здесь же, даже до анализов крови еще не додумались.
Какие-то симптомы, определенно, были. Но вдруг это не беременность, а последствия стресса? Или дело в смене обстановки?
Можно было бы посоветоваться с Альмой. Уж та бы сказала наверняка, насколько верны ее подозрения. Однако Алесия пока сама не знала, что хочет больше услышать — «да» или «нет».
С одной стороны, рано или поздно это все равно бы произошло. С другой же, мысль о собственном ребенке пугала. Его же надо как-то выносить и родить, что при нынешнем уровне медицины — та еще задачка.
Да и уровень детской смертности не радовал.
А как на пополнение отреагирует супруг? Ведь тему детей они ни разу не поднимали. Уткнувшись лицом в подушку, Алес закрыла глаза. Мыслей было слишком много. Разных, противоречивых. И если днем их удавалось приглушить другими заботами, то вечером они просто сводили с ума.
Ясность, как ни странно, внесла Ирена. Занятая подготовкой к отъезду, она все же нашла время утянуть графиню в сторону, подальше от посторонних ушей.
— Ваше сиятельство, уж простите, что вмешиваюсь не в свое дело, но может вам у Альмы травок каких попросить, от дурноты?
Алес подняла брови.
— Зачем? Я вроде прекрасно себя чувствую.
— Вы почти ничего не едите. А в вашем положении… — Ирена выразительно показала глазами на живот. — … стоит себя поберечь. Уж я знаю, о чем говорю. А потом обязательно станет легче.
— В моем… что? — Алесии понадобилась почти минута, чтобы осмыслить ее слова.
Значит, пока она тут мучается сомнениями, остальные уже все увидели, сопоставили, и сделали выводы? Мило…
— Берса говорит, что вы почти перестали есть. Люсия тоже заметила неладное. Да и Рглор упоминал, что на днях, когда вы посещали кузницу, вам едва не сделалось дурно от запахов. Хотя ничем особым там и не пахло, разве только разогретым железом.
Разогретым железом? Угу. Если бы… Алес покачала головой. Нет, запах металла она как-нибудь бы еще перенесла. А вот луковый аромат пота от кузнецов и их подмастерьев сшибал еще на крыльце. И вовсе ей не стало дурно. Просто вышла на воздух.
Или… она просто отрицает очевидное?
— Кто еще знает? Кроме перечисленных?
Ирена на секунду задумалась.
— Ну… Агнета еще недавно спрашивала, как бы намекнуть вам, поаккуратнее…
Алесия мысленно чертыхнулась. Ясно. Знают практически все.
Через пару дней Алес получила подтверждение от Альмы. И почти спонтанно возникло желание нагрянуть в столицу. Не хотелось, чтобы муж узнал такую новость от третьих лиц.
Да, можно было бы просто дождаться его приезда. Но Нортман заглядывал в поместье примерно раз в десять дней. Чаще просто не получалось. Все остальное время у него отнимало расследование. Новости о том, что у некого лекаря конфисковали запрещенные яды, наделали в столице немало шума. И едва не привели к погромам лекарских домов.
Пришлось усилить стражу солдатами, патрулировать улицы. Ну и разбираться, где эйс Килри добывал свои яды, и куда их потом сбывал.
Словом, надеяться на скорый приезд супруга не приходилось. А раз гора не идет к «Магомеду», значит «Магомед» поудобнее устроится в карете, еще раз уточнит у падчерицы — точно ли та хочет остаться? И отправится в путь.
Большую часть дороги Алесия продремала, обложившись подушечками. Действовала ли так беременность, или все дело в скуке, но почему-то очень хотелось спать. И только когда карета въехала в город, женщина открыла глаза.
За окном постепенно сгущались сумерки, кое где уже горели фонари. Однако движение на улицах все еще было оживленным. Проезжали телеги, гремя колесами. Шелестели кареты, фыркали лошади.