Выгода.
Симпатия.
Любопытство.
Последнее можно сразу вычеркнуть. Граф к ней равнодушен. И шансы заинтересовать его плавают где-то на уровне нуля. Единственная мысль, промелькнувшая почти фоном — рассказать мужу, что никогда не была в супружеских отношениях с его предшественником.
Но где гарантия, что Арельс просто не затащит ее в постель, чтобы проверить — правда это, или нет? А потом не сошлет в Арельсхолм?
Нет. Не настолько у них близкие отношения, чтобы делиться столь личными вещами.
Тогда симпатия?
Алес отрицательно качнула головой. Тоже не подходит. Вряд ли она сумеет понравиться графу за пару вечеров. А если все-таки сумеет, ее тогда точно не отпустят.
Остается — выгода.
Может, предложить мужу поучаствовать в производстве каких-нибудь новинок? С нее идеи, в обмен на раздельное проживание. А выручку делить пополам. Можно даже сорок на шестьдесят. Она не гордая.
Девушка покусала губу, сразу прикидывая риски. Рычагов давления на графа у нее нет, и если Арельс захочет забрать всю прибыль, с этим ничего нельзя будет поделать. Кроме того, он вообще может относиться к той категории людей, которая считает, что любой прогресс — это зло. И тогда делового партнерства точно не получится.
Но какой-нибудь выход же должен быть?
Должен…
Алесия сцепила пальцы в замок. И тут ее осенило. А может, не надо ничего изобретать? Просто заявить графу — мол, он неприятен ей. Она ему. Так зачем уподобляться ежикам, жрущим кактус?
Пусть отправит ее в поместье. А если так переживает за репутацию, то может приставить к ней своего человека. Который будет информировать его о каждом шаге жены. Лучше уж терпеть под боком соглядатая, чем регулярно пересекаться с мужем.
Ничего противоправного она все равно не собирается делать. Главное — вернуться домой. А там она уже придумает, как переманить шпиона на свою сторону.
Лишь бы все получилось.
В комнату тихо заглянула Агнета.
— Госпожа?
— М?
— Там прибыли его сиятельство, господин граф.
Что ж. Весьма вовремя. Алес поднялась из кресла. Не стоит откладывать неприятные дела на потом.
— Госпожа, пожалуйста, не стоит сейчас к нему идти… — зашептала девица, предварительно оглянувшись на пустой коридор.
— Это еще почему?
— Говорят, его сиятельство очень не в духе.
«Очень не в духе?». Алесия изогнула бровь. Где-то она уже это слышала. Кажется, даже вчера.
— Похоже «не в духе» — это обычное состояние графа. — последние слова девушка пробурчала себе под нос.
Агнета недоуменно моргнула.
— Вы что-то сказали, госпожа?
Алес отрицательно качнула головой и улыбнулась.
— Да так, мысли вслух. Все хорошо.
Нортман Арельс мерил кабинет тяжелыми шагами, испытывая непреодолимое желание что-нибудь сломать. Едкое раздражение разливалось по жилам и отдавалось ноющей тяжестью в висках. Мужчина был зол. Если не сказать — в ярости.
Но даже здесь, наедине с собой он не собирался выплескивать эмоции. Им просто надо дать перегореть. Любой костер, если не подкидывать туда дрова, рано или поздно потухнет. Осталось только дождаться, пока наступит этот счастливый момент.
Так вышло, что день у графа не задался с самого утра. Хотя нет, до выхода из дома все было отлично. Удалось выспаться на удобной кровати. Потом позавтракать вдвоем с дочерью. Потому что графиня завтрак проспала. Впрочем, оно и к лучшему. Мужчине пока не хотелось пересекаться с женой.
Однако благодушное настроение продержалось ровно до прибытия в казармы. Где, практически с порога, пришлось разгребать целый ворох проблем.
Во-первых, за лето в казармах развелись целые полчища блох. Из-за чего солдатам так и не удалось выспаться. А местные служки только делали круглые глаза и божились, что ничего не замечали. Хотя… эти лентяи, судя по всему, умели замечать только жалование. И уличных девок.
Пришлось устроить подчиненным грандиозный разнос. И лично проследить, чтобы все матрасы выпотрошили, а солому сожгли. Дворцовые лекари неоднократно предупреждали, что от укусов блох может развиться сухая лихорадка. А то и целая эпидемия.
Потом выяснилось, что над двумя складами прохудилась крыша. И некоторые запасы успели подгнить.
В незакрытом вовремя колодце скопился сор…
Пришлось лично контролировать все работы. И тихо злиться про себя, что некого призвать к ответу.
Глава хозяйственного ведомства казарм — барон Диорти, был высохшим стариком, разменявшим девятый десяток. Он плохо слышал, вечно дремал в своем кабинете и на все слова сонно кивал головой.