— А придётся, — глумливо ответил он.
— Вам приятно женщин не только в порталах убивать, но ещё и насиловать? Боюсь, что иначе вы не сможете меня заставить.
— Заставить я вас как раз таки смогу очень легко, — он сделал пасс рукой и прошептал несколько слов.
В воздухе проявилась сложная огненная фигура, а затем поплыла в мою сторону и растворилась внутри.
На меня обрушилась такая тяжесть, что я точно упала бы, если бы не сидела на кушетке. Давление казалось просто огромным, я внутренне сопротивлялась, даже из носа пошла кровь. Внутри забушевала настоящая, чистая ярость. Что же он творит, гад?
— Это называется заклинание подчинения. Теперь вы будете делать всё, что я вам прикажу.
— Эр, зачем? Тем более после магического обучения языку! Она может просто не выдержать! — возмутился Шаритон.
— Не могу сказать, что меня это расстроит. Встань!
Это он мне? Желание подчиниться казалось невыносимым. Превозмогая его, я медленно вытерла кровь рукавом, потом также медленно встала на кушетке. Посмотрела на императора сверху вниз и смачно плюнула ему в лицо. Мне было всё равно, казнят меня за это или сделают что-то ещё. Разум отключился, остались одни эмоции. Горячая, огненная ярость.
— Какого чёрта ты творишь, дрянь? — теперь он тоже разъярился и вперил в меня гневный взгляд.
— Команды не плеваться не было, — я пожала плечами, одаривая его максимально презрительным взором.
Мундиры и халаты за его спиной замерли в ужасе, затем сгруппировались и создали вокруг себя что-то наподобие большого зеленоватого мыльного пузыря.
Мой суженый вытер плевок с лица.
— Эр, успокойся. Давай уйдём, я проведу с твоей невестой воспитательную работу, больше она так поступать не станет, — спутник императора сделал шаг, схватил его за локоть и попытался оттянуть в сторону выхода.
— Зачем откладывать, я проведу воспитательную работу прямо сейчас, — жених смотрел на меня с таким бешенством, что пространство между нами начало искриться. Если бы взглядом можно было убивать, то я была бы трупом.
Я не уступала. Мало того, что он отправил на смерть толпу невинных девушек, назвал меня уродливой и чуть не убил. Так ещё и применил это унизительное, калечащее волю заклинание!
Нет, прощать такое я не намеревалась. Он ещё подавится этим подчинением! Может, я не владею магией, но в изобретательности мне не откажешь. Опять же, чувствую, что могу сопротивляться этому внушению, не понятно только, до какого предела.
— Алина, ты будешь заботиться и стараться мне угодить, это первое.
— Заботиться? С удовольствием! — в моём восторженном возгласе звучало чуть больше экзальтированности, чем нужно.
Секунда, и я уже оказалась на краю кушетки, ловким движением ноги подцепила корзину с малиной, подкинула её вверх и поймала. Думаю, если бы я не была настолько зла, то никогда у меня не получился бы такой совершенный акробатический трюк. Но я справилась на отлично.
Не давая никому возможности обдумать мои действия, я запустила руку в корзину, в один шаг оказалась рядом с императором и с наслаждением, граничащим с экстазом, размазала по его лицу малину.
— Вы знаете, маска для лица из свежей малины очень полезна для кожи. В ней много витаминов и антиоксидантов. Для первого раза можно подержать минут десять, а потом можно оставлять до получаса. Кожа на лице будет свежая и гладкая.
Струи малинового сока стекали на белоснежный китель. Я продолжала размазывать ягоды по его лицу, лучась от мстительного удовольствия. Естественно, долго это продлиться не могло, он перехватил мою руку и сдёрнул с кушетки. Я устояла на ногах, хотя он явно пытался свалить меня на пол.
— А какое второе правило? Вы сказали, что заботиться и угождать — это первое. А второе? Просто первое мне очень нравится, такой простор для творчества! Я уже смогла вам угодить? — за руку он держал меня чересчур близко, поэтому я смачно вытерла малиновую ладонь о его мундир. Причём обе стороны руки обтёрла прежде, чем он отреагировал. Кажется, с многозадачностью у него как-то не очень. Одновременно смотреть ненавидящим взглядом и следить за моими движениями получалось откровенно плохо. Обмазанный ягодой император, словно загипнотизированный, смотрел мне в глаза. По комнате разнёсся одуряющий запах свежей малины. Я победно улыбнулась, оглядывая получившийся натюрморт. Или натюрморд, если изволите.
Спустя бесконечно долгую минуту, которую мы стояли, не отрывая друг от друга ненавидящих взглядов, он вдруг дёрнулся, с изумлением оглядел заляпанный мундир и ошмётки малины на моих пальцах.