Я должен был сделать что-то, чтобы перестать размазывать сопли. Надо взять себя в руки. Поэтому я взял телефон, нашел там номер Димы и позвонил ему.
— Привет, — удивленно ответил Дима.
— Дима, это Максим, — сказал я, чувствуя себя идиотом, потому что мой номер наверняка отобразился.
— Эй, старший брат! Поздравляю! Вы двое ускользнули прошлой ночью, не попрощавшись.
Я закатил глаза. Он только притворялся хорошим.
— Мы устали! — отрезал я.
— Еще бы. Как прошла ваша первая брачная ночь?
— Тебе есть до этого дело?
— Прошу прощения? — спросил он, пытаясь казаться милым.
— Ты слышал меня. Не пытайся притворяться невинным и вести светскую беседу, как будто мы друзья! — прорычал я.
— Мы не друзья, мы братья, — холодно ответил он.
Я жаждал ссоры. Я хотел, чтобы он сказал что-нибудь, что подтвердило бы мои подозрения, чтобы я мог разозлиться на Анну. Я хотел разозлиться на нее, чтобы не влюбиться. Мне нужно было услышать, что она лживая манипуляторша. Я не выдерживал накал, я слишком привык к собственной жене.
— Наше родство от нас не зависит. Мы должны нравиться друг другу.
Дима вздохнул:
— Тебе не надоело жить по принципу «назло маме отморожу уши»?
— Что? О чем, черт возьми, ты говоришь?! — спросил я, совершенно сбитый с толку.
— Ты ищешь любую причину, чтобы быть несчастным. Почему? Почему ты не можешь позволить себе быть счастливым? Анна хорошая женщина. Я понятия не имею, почему она с тобой, но она что-то в тебе видит. Перестаньте пытаться разрушить ваши отношения.
— Серьезно? Ты сам пытался разрушить мои отношения, а теперь это все говоришь?
Была долгая пауза. Я знал, что Дима все еще на линии. Я слышал, как он дышит.
— Я ничего подобного не делал. Я пригласил ее на обед, чтобы поболтать. Мы шесть лет вообще не виделись. А еще я хотел узнать, реальна ли ваша помолвка, потому что ты так быстро надумал жениться. Но, знаешь, я начинаю думать, что ты действительно не способный на чувства эмоциональный импотент.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
— Я знаю, что ты не встречаешься с одной и той же женщиной чаще пары раз. Ты не позволяешь себе сблизиться ни с кем, кроме мамы. Анна не заслуживает того, во что ты ее втянул, а мне очевидно, что для тебя все это только шаг к цели. Мне не нужна компания, у меня и так все хорошо. Когда же ты поймешь, что не все в мире думают так, как ты?
— Я слишком хорошо тебя знаю. Я знаю, как ты действуешь. Ты говоришь мне в лицо одно, а делаешь прямо противоположное. Ты влюблен в Анну и надеешься, что сможешь завоевать ее расположение, пообещав ей то, чего ты не мог дать, например, стать главой «Каледина и сыновей», — прошипел я.
— Ты больной? Если компанию все-таки не получишь, начинай писать фантастику, — поддразнил он меня, еще больше разозлив.
— Это твой ответ на все. Ты лжешь и манипулируешь, чтобы добиться своего. Ты таким был с самого раннего детства.
— О чем ты говоришь? Ты все еще злишься за тот дурацкий картинг? Это было больше двадцати лет назад! Ты жить без драмы не можешь, злопамятный ты…
— Ты украл тот картинг прямо у меня из-под носа. То же самое ты пытаешься сделать и сейчас. Тогда ты сказал, что не хочешь его, а потом побежал к папе. Он купил его для тебя, хотя обещал его мне!
— Ты сравниваешь Анну с картингом? Эмоциональная глубина у тебя, как у чайной ложки. Ты не способен любить другого человека. Чтобы любить, нужно доверять. Чтобы доверять, нужно позволить себе стать уязвимым, а мы все знаем, что великий Максим Каледин никогда бы не позволил себе быть уязвимым.
— Просто скажи мне, что вы двое задумали, — прошипел я.
— Абсолютно ничего, конченый ты кретин. Не могу поверить, что мы родственники. Мама, должно быть, уронила тебя на голову.
Я усмехнулся. Грубовато, но мне понравилось, что он постоял за себя наконец-то.
— Дима, все ведь как всегда. Сначала ты заполучил картинг, потом мою подружку из старшей школы. Ты всегда хочешь то, что есть у меня.
Брат засмеялся, разозлив этим меня:
— Какой же ты злопамятный! Неудивительно, что ты всегда такой злой. Ты только плохое помнишь, да? Ты хоть ради Анны-то начни меняться, или она от тебя уйдет.
— Она никуда не денется, пока я этого не захочу! — рявкнул я.
— Точно. Ты используешь ее, чтобы заполучить компанию. Хватит, не издевайся над ней. Если считаешь меня основной своей угрозой, я просто подпишу добровольный отказ от компании.
— Бред, — возразил я.
Он сделал еще один глубокий вдох:
— Максим, пожалуйста, не делай ничего, что могло бы ее расстроить. Она не знает тебя так, как все мы. Я видел ее вчера. Она влюбилась в тебя, а ты растопчешь ей сердце. Почему ты не мог выбрать какую-нибудь эскортницу? Почему это должна была быть она?