- Забыли, - быстро проговорила она, протягивая руку. Но тут же отдернула ее, заметив, что та еще влажная после мытья посуды. Быстро схватила вафельное полотенце и поспешно вытерла.
И тогда Арапов сам протянул руку и взял ее ладонь в свою. И, поддавшись внезапному, но очень сильному порыву, наклонился и медленно и аккуратно поцеловал ее. Нет, не губы. В щеку. Но девушку словно током пробило. Она замерла, пораженно уставившись перед собой. Выпрямившись, мужчина усмехнулся, наблюдая, как постепенно краска заливает ее лицо, особенно скулы и нос. Потом Анжела крепко зажмурилась и медленно выдохнула.
Да уж… Теперь все очевиднее некуда… Как же серьезно, оказывается, он ошибался. Эта девчонка совершенно не умеет играть и притворяться. Все же ясно, как в безоблачный летний день…
И это проблема. Очень крупная проблем, черт возьми!
Глава 3
Как Арапов не старался, но забыться в работе категорически не получалось.
Теперь каждая песня “Эринии” четко ассоциировалась с Анжелой Багунской и только с ней. Даже те, которые он изначально посвящал своей жене.
Даже собственное отражение подводило его - глядя на свои пышные непослушные волосы, которые так походили на шевелюру девушки, он тут же вспоминал о ней.
На студии при записи очередной композиции дела обстояли еще хуже. Евгений Багунский был словно немым укором той какофонии в душе, что только усилилась после тех злополучных посиделок у них дома. Нет, Жека ни слова не сказал ему, ни взглядом, ни делом не показывая, что что-то подозревает. А, может, и правда даже не догадывался. Но легче Александру от этого не становилось.
Дни летели друг за другом с невероятной скоростью. Арапов специально загонял себя работой на студии и в театре, чтобы оставалось как можно меньше времени на мысли о девушке. По той ли причине, или как вследствии давно сложившихся обстоятельств, но отношения с Алиной стали портиться с геометрической прогрессией. Но Александр стал принимать все ее претензии еще более спокойно и безропотно. В какой-то мере она и правда была права - так сложились обстоятельства, что запись альбома, работа над клипом и репетиции в театре отнимали у него невероятное количество времени, и дома он бывал очень уж мало. Да и не тянуло его туда, в отличие от квартиры Багунских, куда Жека их всех регулярно приглашал. Конечно, он все еще думал о сохранности своего брака, но с каждым новым днем осознавал, что делает это больше по привычке. И все чаще склонялся к мысли, что, может быть, и сохранять ничего не надо.
Дом Багунских очаровал его своим теплом и уютом. Как ни странно, одними пьянками дело не ограничивалось. Дважды на этой неделе он и Паша приезжали туда с Жекой и просто… играли в нарды! Играли! В нарды! Анжела каждый раз кормила их очень вкусным ужином, а потом забиралась в одно из кресел с ногами и утыкалась в какую-то книжку. Иногда поднимала глаза, внимательно смотрела на доску и отмачивала что-то этакое, отчего Пашка от хохота загибался, а он сам широко (!) улыбался. Девушку неизменно угощала его своим невероятно вкусным чаем и постепенно их отношения даже начали налаживаться. То есть он почти не испытывал раздражения, а она почти перестала вздрагивать по поводу и без.
Наверное, он и правда очень плохой муж. Что он делает? Отговаривается работой, а сам проводит вечер в чужом доме, наполненном ароматом вкусной еды, свежоиспечёнными пирогами и цветами. Да, цветами. У Багунских было много цветочных горшков, а на каком-нибудь комоде всегда стоял в вазе букет. Не от поклонника, а от Жеки. Тот оказался очень трепетным и внимательным отцом - дочь свою обожал и всячески ласкал и баловал. Иногда со стороны их отношения даже не очень походили на родственные. Скорее, дружеские или даже любовные. Но на то, наверняка, были свои причины.
Его забавляло, как Пашка называет Анжелу “малышкой”. Сам он такого желания не испытывал. Да, девушка выглядела милой крохой, похожей на куклу. Но Арапов замечал также и женственные формы и очень мягкие и нежные движения, которые его очаровывали и соблазняли. Но с того вечера после концерта он и не порывался как-то прикоснуться к ней или, не дай бог, поцеловать, даже в щеку. И отсутствие этих попыток, к его удивлению, явно Анжелу успокоило.
На второй неделе после концерта пошла усиленная подготовка к съемкам клипа. Приглашенный режиссер почти закончил со своим последним проектом и день на день должен был приступить к новому, уже с “Эринией”. По какой-то причине отношения с Марком превратились в тихий ужас. Мужик приходил на студию и репточку нервный и хмурый и почти ни с кем не разговаривал. Ребята делали вид, что ничего не замечаются и разговоров никаких не поднимали. Но самого Арапова эта ситуация очень напрягала - внутренне готовился к какому-то эмоциональному взрыву или даже конфликту, который ну никак не мог сказаться на съемках благоприятно.