Задумавшись, мужчина потер шею. Была мысль сделать еще тату - под ухом. Но, как правило, у актеров тату не приветствовались, и каждый раз он эту мысль откидывал куда подальше. Сейчас это желание снова взыграло с новой силой. Наверное, как ответочка на пережитый стресс. У него даже сохранилось на телефоне несколько эскизов - витиеватая “А” в разных интерпретациях. Глупая и вздорная идея. Разумеется, никакие буквы он бить не будет. А вот птицу… Или руну… А, может, и то и то вместе… Очень даже…
Еще влажные волосы Арапов с грехом попалах расчесал и заплел в тугой хвост - это было необходимо. Высушившись, шевелюра грозила превратиться в нечто облакоподбное и тогда заплестись было бы проблематично.
Одежда - самая обычная. Джинсы да футболка. Не фирменные, не брендовые. Зато удобные и надежные. Кроссовки - тоже обычные, белые. Арапов вспомнил, как они с Анжелой оказались почти одинаково одеты. Ни к чему не обязывающая мелочь. Но почему-то воспоминание отозвалось приятным щемящим чувством.
Как там говорила мама? Главное, не торопиться?
Мама плохого не посоветует. Маму надо слушать.
Телефон зазвонил не то чтобы неожиданно, но Арапов все равно вздрогнул - в полной тишине гостиничного номера, в котором он даже телевизор для фона не включил, даже мелодичный трек “Serenity” прозвучал пронзительно и оглушающе.
Звонившим оказался Пашка.
- Сашка, здарова! - весело крикнул гитарист, - Что творишь, где сидишь? Готов на великие свершения?
Арапов недоуменно посмотрел на часы. До назначенной встречи еще был добрый час.
- Скажем так: да, - настороженно ответил мужчина, - С какой целью интересуешься?
- Да сейчас недалеко от твоего дома. Выходи, Леопольд, а то одному скууучно.
- Что за детский сад, Паш?
- Ничего не могу поделать! Люблю - не могу!
- Я не дома.
- О как? Интересно. А где?
- А зачем тебе?
- Я уже сказал: я около твоего дома. В такси. Хватаю тебя и рвем когти в ресторан - кутить и барагозить. Так где ты? Или с Алинкой принимаешь ванну с пеной и лепестками роз, и я вас отвлекаю от сопливой романтической идиллии?
Арапов горестно вздохнул и покачал головой. Холодно назвал гостиницу и номер.
Если Пашка и удивился, то и виду не казал. Коротко брякнул “До связи!” и отключился.
Стук в дверь прозвучал минут через 10. Открыв коллеге дверь и отступив в сторону, чтобы тот смог зайти, сразу же аккуратно закрыл. Прямо на ходу Паша достал из внутреннего кармана куртки початую бутылку коньяка и с громким стуком поставил на тумбочку. Не разуваясь, уселся на кровать и выжидающе уставился на Александра.
- Расскажешь? - коротко спросил он.
- Нет, - сказал, как отрезал, Арапов.
- Как обычно, - закатив глаза, протянул гитарист, - Выпьем?
Тут уж мужчина кивнул. А Пашка даже не удивился. Встал, лихо скрутил крышечку с бутылки и щедро разлил алкоголь по широким стаканам. А еще, опять же из кармана, выудил шоколадку и быстро вскрыл. Свою порцию выпил в два глотка, закусил и снова проницательно посмотрел на фронтмена. Тот пить не торопился и лишь крутил стакан, с какой-то тоской глядя на плескавшуюся внутри жидкость цвета некрепко заваренного чая.
- Я, конечно, не буду спрашивать, - медленно и вроде бы как равнодушно протянул Паша, обновляя свою тару, - А ты, как обычно, будешь партизанить. Классика жанра. Но вообще ты молодец - не трахаешь мозг в отличие от того же Марка. Ты же в курсе, что с этим старпером происходит? Впору уже волком взвыть. А я, по чесноку, уже устал носиться с ним, как гребаная Мэри Поппинс. На тебя, что ли, сбагрить эту святую обязанность?
- Ты его дольше, чем я, знаешь. И понимаешь, соответственно, - аккуратно проговорил Александр.
- Ой ли? - прыснул мужчина, - В пай-мальчика решил поиграть? Перед малявкой-то крутого из себя строишь.
Арапов чуть глаза не вытаращил. Но сдержался. Лишь мрачно хмыкнул с выражением: “Ниче не знаю, ниче не видел”. Актерское образование в помощь.
Но Пашка не повелся. Даром, что болтун и алкаш. На деле - человек опытный и проницательный. И с таким багажом за плечами, что впору роман писать. В четырех частях.