Уже после первых уборок мы поняли, что фигура старпома с накрахмаленным носовым платочком, знакомая нам из книжек, - это далеко не мифическое, а вполне реальное лицо. На «Седове» им был коренастый, молчаливый, рыжеватый старший лейтенант. Как правило, под конец большой уборки он появлялся у нас в кубрике, доставал один и тот же белый платочек, от которого нас бросало в ужас, просовывал его в какую-нибудь щель за рундуком или трубопроводом. Потом долго и с отвращением рассматривал, поворачивался и выходил, не сказав ни слова. Это означало, что мы должны начинать все сначала.
Привыкшие к пространству аэродрома, мы никак не могли привыкнуть к быстрому перемещению по узким отсекам и крутым трапам, к большому количеству металлических частей, которые выступают в самых неожиданных местах на нашем пути. Уже на второй день на моей голове, казалось, не было живого места и образовалась одна сплошная шишка.
Моряки любят подшучивать. Многим из нас приходилось и макароны продувать от пыли, и точить наждаком якорь, и искать в соли вредителей.
Но все это детали. Главное - мы познакомились с условиями Военно-Морского Флота, с которыми придется столкнуться в будущей нашей службе в авиации ВМФ, привыкли к суровой жизни тех, кто руководит и обслуживает все эти крейсера, эсминцы, подводные лодки и катера, находясь в постоянной боевой готовности».
И снова годы учебы в авиационном училище… Георгию Шонину теперь предстояло овладеть не только теоретическими науками, но и летным мастерством. Училище по настоящему стало для Георгия вторым домом.
Кстати, вместе с Георгием Шониным в том же авиационном училище постигал азы летного дела и Григорий Нелюбов, который в будущем тоже окажется в составе самого первого отряда советских космонавтов, но судьба которого сложится совершенно иначе, чем космическая доля Георгия Шонина.
Казалось бы, при таком плотном графике теоретических и практических занятий, который был в Ейском авиационном училище, о какой общественной работе может идти речь? Только бы успевать учиться… Но нет, Георгий по-прежнему остается комсомольским вожаком и принимает самое активное участие в общественной жизни училища. Организация танцевальных вечеров, концерты самодеятельности, выпуск стенгазет – вот только малая часть того, что успевал делать курсант Шонин во внеучебное время.
И еще одна маленькая, но немаловажная деталь, которая очень точно характеризует Георгия Шонина. Но уже не как курсанта, а как человека.
В Краснодаре был детский дом, и в свои курсантские годы Георгий часто захаживал в него. Он сам потерял отца на войне и хорошо понимал, что такое безотцовщина. А многие из ребят, которые жили в детском доме в Краснодаре, вообще были круглыми сиротами. Курсант Шонин играл с детьми, рисовал с ними самолеты, пел песни и рассказывал разные занимательные истории…
Когда все-таки выдавались свободные от учебы и общественной работы дни, Георгий любил бродить по Краснодару. Улицы, бульвары, скверы… Он всей душой полюбил этот город. И город, казалось, в ответ улыбался ему – улыбками молоденьких девушек, которые иногда поодиночке, иногда группами гуляли по тем же проспектам, улицам и площадям. Сколько было этих легких увлечений и скоротечных курсантских романов? Кто знает…
Четыре года учебы и полетов пролетели как один день. Летали молодые авиаторы много. В те годы на топливе для крылатых машин не экономили, и будущих военных летчиков регулярно отправляли с учебных аэродромов в небесную высь. Летные навыки Георгий Шонин и его друзья оттачивали в пилотажных зонах над просторами Краснодарского края и Азовского моря.
Свои первые полеты Георгий запомнил на всю жизнь. Его самолет всегда шел ровно, уверенно и спокойно, как будто лодкой скользил в плотной и упругой воздушной среде. Крылатая машина словно становилась одни целым с юным пилотом, слушаясь малейшего движения рук Георгия, реагируя на едва заметные перемещения самолетных рулей. Сквозь стекло кабины Шонин поглядывал вниз и его взгляд выхватывал проплывающие внизу серебристые ленты рек и голубые ленточки ручьев, желтые пространства полей, светло-зеленые полосы лесопосадок и темные пятна лесов. А небо над головой раскрывалось куполом пронзительной синевы, бездонным и высоким.
Весной 1956 года курсантам предстояло сдать государственные экзамены, затем пройти осеннюю летную практику и, наконец, - получить долгожданные офицерские звания. В аттестационном листе Георгия Шонина против всех сдаваемых дисциплин значились только отличные оценки. У него были все шансы окончить обучение в училище с отличием, по первому разряду. Но не получилось… Накануне экзамена по физкультурной подготовке Георгий сорвался с перекладины и растянул связки. Правая рука опухла и очень болела. Пальцы почти не сжимались в кулак. Друзья – курсанты предлагали Георгию пойти к врачу, взять справку и перенести экзамен на другой день. Но Шонин отказался. Он не любил отступать и пасовать перед трудностями. Решил, что до завтрашнего экзамена все само собой пройдет. Он только перетянул потуже бинтом поврежденную руку и утром пошел сдавать экзамен вместе со всеми. И снова перекладина… Боль в руке не дала возможности выполнить все упражнения четко. В результате - четыре балла в графе по физкультуре…
Эта четверка по физподготовке на выпускных экзаменах и стала причиной того, что в 1957 году Георгий Шонин окончил Ейское Военно-морское ордена Ленина авиационное училище имени И. В. Сталина по второму, а не по первому разряду. Но он почти не горевал по этому поводу. Первый или второй разряд – какая разница? Ведь достигнуто главное: теперь в его документах в графе «специальность» значилось короткое, но емкое словосочетание «военный летчик».
По окончанию летного училища 2 февраля 1957 года Георгию Шонину было присвоено первое офицерское звание – лейтенант.
Отпуск по окончанию училища молодым лейтенантам не дали – обстановка в мире была тревожной. И четверо выпускников из Ейского авиационного сразу же отправились на Балтику: Виктор Качалов, Леонид Линник, Олег Разумков и Георгий Шонин. 26 февраля 1957 года Георгий Шонин прибыл к своему первому месту службы. Он стал летчиком 935-го истребительного авиационного полка Военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота.
Молодые офицеры быстро адаптировались к настоящей армейской жизни и вошли в боевой строй. Дружба и товарищество, соединившие их на учебных аэродромах в Ейске, только окрепли. Сердцем и душой их группы был Георгий Шонин – жизнерадостный и общительный парень, хороший друг и надежный товарищ. В войсковой части о нем тогда говорили: «Он тянется к людям, и люди тянутся к нему».
Мечты и реальность… Судьба улыбнулась Георгию Шонину: он мечтал о море и мечтал о небе. И судьбе было угодно объединить его юношеские мечты в одну профессию – морского летчика.
Из книги А.Романова, Л.Лебедева, Б.Лукьянова «Сыны голубой планеты»:
«Когда летал над морем, душа замирала. Никто, наверное, не знал, как ему в эти минуты было хорошо, какое это счастье — чувствовать, что самолет послушен каждому твоему движению. Тогда-то он, наверное, и понял, что полет — это не только гул мотора, не только голубая безграничная высь и земля, плывущая под крылом. Полет — это целый мир, полный счастья, мудрости и волнения, мир, в котором человек ощущает свою силу».
Но жизнь человека – это не только профессия. Есть еще и увлечения, то, что сегодня принято называть хобби. Во время службы на Балтике Георгий Шонин серьезно увлекся спортом. Особенно ему полюбились занятия бегом. Результат увлечения не замедлил сказаться: когда в воинской части проводили традиционную летнюю спартакиаду, Шонин занял в беге на 1500 метров первое место, пробежав дистанцию с очень неплохим для спортсмена – любителя результатом 4 минуты 52,3 секунды.
Как один из самых перспективных летчиков войсковой части, которых планировалось в будущем выдвигать на административные и командные должности, в мае 1957 года Георгий Шонин был принят в члены Коммунистической партии Советского Союза.