В конце пятидесятых советская военная реактивная авиация только формировалась. Создавались новые авиационные полки и доукомплектовывались офицерским составом уже ранее созданные. Приказом командования ВВС 27 декабря 1957 года Георгий Шонин был переведен в 789-й гвардейский истребительный авиационный полк 237-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота, который располагался в Мурманской области. Ему была определена и новая должность – старший летчик. К месту службы требовалось отбыть немедленно. Новый, 1958 год Георгий встретил в дороге.
Обустраиваться долго на новом месте службы Шонину не дали. С первых дней пребывания в новой части начались учебные полеты. На борту его самолета-истребителя значилась цифра «52». Сначала были полеты парами – ведущий и ведомый, потом начались полеты всем звеном. Казалось, мощные авиационные турбины своим ревом будили само небо. Серебристые машины стремительными молниями мчались над замерзшей землей и темной гладью моря, острыми иглами вспарывали серые облака.
Георгий и в новой части нес службу на «отлично».
Но не успел толком освоиться на новом месте – и снова в дорогу, снова перевод в другую военную часть. С 17 марта 1958 года Георгий Шонин принял должность старшего летчика 768-го истребительного авиационного полка 122-й истребительной авиационной дивизии Военно-воздушных сил Северного флота.
Летний Север встретил «балтийца» Шонина не слишком приветливо - дождливыми, пасмурными и унылыми днями. Серая пелена дождя на фоне покрытых нетающим снегом сопок рождала в душе Георгия невеселые мысли…
Место, где Георгию предстояло нести службу, - поселок военного гарнизона Луостари (ныне переименованный в Корзуново) расположен северо-восточнее Мурманска. В те годы его бесполезно было искать на страницах обычных географических атласов. Секретная база советских ВВС была обозначена только на полетных картах. Здесь располагался военный аэродром, на котором базировались сразу три авиационных полка 122-й авиационной дивизии. Два из этих полков - 78-й и 768-й – считались боевыми, или, как принято было говорить у военных летчиков, были полками первой линии. Вооружены эти два полка были самолетами «МиГ – 17». Третий полк - 769-й – являлся учебным полком или полком второй линии. Полк был оснащен самолетами «МиГ-15Бис». В этом полку молодые летчики, которые только прибыли из авиационных училищ, учились летать в условиях Заполярья, ожидая перевода в полки первой линии.
Север, Заполярье… В этих суровых краях все было иначе: день летом длился двадцать четыре часа, ночь зимой тянулась целые сутки. Бесконечно длившуюся полярную зиму сменяло короткое и холодное полярное лето. Круглосуточно светившее в ясную погоду солнце сбивало человека с привычного суточного ритма. С высоты полета самолета вся местность внизу казалась практически безориентирной. От горизонта и до горизонта уныло тянулись сопки, покрытые снегом, который не успевал таять даже летом. В низинах встречались бесчисленные пятна темно серых, однообразных озер. Это почти полное отсутствие наземных ориентиров могло сбить с толку даже опытных летчиков. Вот поэтому прибывших в Заполярье новичков сначала хорошенько «натаскивали» в учебном полку на полеты в новой обстановке, в новых – и очень не простых! – погодных условиях. Шонину и его друзьям – летчикам приходилось летать над скалистыми сопками и лесами, над стальной гладью океана и посверкивающими холодными бликами бесконечными ледяными полями. Это была настоящая суровая закалка для молодого пилота.
Главной же особенностью Заполярья была близость государственной границы. Всего в семи километрах от Луостари находилась Норвегия – член Северо-Атлантического альянса. Американские самолеты, размещенные на военных базах на норвежской территории, были частыми «гостями» в приграничном небе, держали в постоянном напряжении советские авиационные части. Были случаи, когда звездно-полосатые «гости» якобы не нарочно пересекали и линию государственной границы, углубляясь на советскую территорию на десяток-другой километров, открыто провоцируя советских летчиков.
Потенциальный противник был в буквальном смысле почти на расстоянии вытянутой руки. Поэтому летали в Луостари много. Целых четыре летных дня в неделю для каждого из трех полков не давали «простаивать» взлетно-посадочной полосе. В воздухе стоял едва ли не постоянный гул реактивных двигателей. Рев моторов взлетающих боевых машин был привычным звуковым фоном для живущего своей жизнью военного гарнизона. Во многих семьях летчиков знали боевые позывные мужей и отцов и, слушая по домашним радиоприемникам эфир на ультракоротких волнах, были в курсе всех летных дел. И бывали случаи, когда по повторяющимся безответным запросам руководителя полетов, семьи летчиков сразу же узнавали о случавшихся в заполярном небе катастрофах, бежали в отчаянии на командный пункт…
Потом, уже через много лет, Георгий Шонин напишет в своей книге «Самые первые»:
«Крайний Север. Голубое, удивительно чистое небо. Ослепительное солнце. Безмолвные заснеженные сопки, как часовые в тулупах, затаились на окраинах заполярного аэродрома. Мороз градусов двадцать. Метет небольшая поземка. Все как вчера, как год, сотню или, возможно, как и тысячу лет назад.
По тропинке, протоптанной среди сыпучих заносов от аэродромного домика к штабу части, ступая один за другим, идем мы - небольшая группа молодых летчиков».
В этих суровых северных условиях природа словно подталкивала людей быть ближе друг к другу, делиться с друзьями и радостями, и бедами. Рождалось и постепенно крепло чувство единой полковой семьи, крепкого боевого товарищества. В окружавших его людях, Георгий Шонин находил черты многих, о ком в детстве читал в книгах, - прославленных зимовщиков - папанинцев, моряков - челюскинцев, летчиков – североморцев.
«В 1958 году к нам с Балтики прислали для боевых полков пополнение морских летчиков, которых называли «балтийцами», - вспоминает подполковник в отставке Петр Мороз. - Среди них был и Георгий Шонин, весельчак, гитарист, певец, душа компании. Неудивительно, что он сразу вписался в коллектив соседнего 768-го полка, где был избран парторгом эскадрильи».
Адаптацию Георгия Шонина на новом месте службы облегчило и то, что в полку оказалось несколько его старых знакомых еще по Одесской летной спецшколе. Первая труба оркестра спецшколы, в котором играл и Георгий Шонин, Михаил Андрейченко с радостью встретил прибывших с Балтики ребят и прочитал им шутливую ознакомительную лекцию на тему «Что такое Север и с чем его жуют».
Шонин и на новом месте службы начал свою летную карьеру очень неплохо. Командование по достоинству оценило его летное усердие и мастерство. 30 ноября 1958 года Георгий Шонин становится военным летчиком 3-го класса.
Жизнь молодого офицера состояла, однако, не только из полетов и совершенствования боевого мастерства. Георгий пополнил холостяцкую «дружину» гарнизонного общежития и постепенно начал жить ее интересами. Обычными развлечениями стали лыжные прогулки и занятия в спортзале, который общими усилиями в неслужебное время построили в гарнизоне. В части все играли в хоккей, даже командир полка. Георгий Шонин тоже освоил коньки и постепенно стал заметным игроком в полковой хоккейной команде. Летом авиаторы с удовольствием играли в волейбол и футбол. А еще начинался сезон сбора морошки, голубики и белых грибов. И, конечно, никак нельзя было обойтись без вечерних костров, шашлыка с поджаренными грибами и песен под гитару.
Но основным увлечением для Георгия и большинства его друзей стала рыбалка. Многочисленные мелкие озера и река Печенга, протекавшая вблизи городка, могли сделать рыбаком любого. И как не свирепствовал местный рыбнадзор, а семгу, водившуюся в местных водах, все равно ловили…
Служба в полку шла своим чередом. Вскоре к молодому офицеру, хорошо зарекомендовавшему себя в летной работе, подоспело и очередное офицерское звание: 20 февраля 1959 года Георгий Шонин пришил на свой китель погоны старшего лейтенанта.