Чувствуя, что голова идет кругом, Сьюзен, шатаясь, поднялась на ноги.
— Мы… я только… я не могу этого сделать, — еле слышно пролепетала она.
Вихрь слепящих точек завертелся у нее перед глазами и слился в темное пятно, поглотившее свет. Ноги Сьюзен подкосились, и она упала без чувств в черную волну шерстяных юбок.
Впервые после похорон Сьюзен ощутила, что в силах встать с постели и одеться для приема посетителей. Каким-то чудом она выдержала похороны и поминки. Хуже всего пришлось во время погребения. Сенатора похоронили между могилами его сыновей: майора Натана Эбнера Стоуна и той, что ждала тело Боуи. На гладкой поверхности надгробий сенатора и Боуи еще не было надписей. Прочитав надпись на памятнике Натана Стоуна, Сьюзен разрыдалась.
В дверь спальни постучала миссис Холстед:
— Мистер Дюбейдж ждет в гостиной, миссис Стоун.
— Спасибо. Пусть мистер Джонс подаст шерри и печенье. Я сейчас спущусь.
«Может, немного припудриться или я и без того слишком бледна?» На фоне закрытого черного платья ее щеки и губы казались совсем бескровными. Значит, никакой пудры.
Сьюзен тоскливо вздохнула. Еще целых два года придется носить черное, серое или белое. Между тем только яркие краски оживили бы светло-голубые глаза и оттенили светло-русые волосы.
Сьюзен смотрела в зеркало на бесцветное существо с покрасневшими глазами и едва верила, что лишь несколько недель назад все считали ее красавицей. Неужели она когда-то флиртовала, кокетливо обмахиваясь веером, и танцевала, переходя от одного партнера к другому?
Неужели это та самая женщина, которая, забыв об осторожности и приличиях, кинулась в объятия возлюбленного, шептавшего ей ласковые слова? Сьюзен казалось, что все это случилось тысячу лет назад или привиделось во сне.
Поднявшись из-за туалетного столика, она вошла в соседнюю комнату, кивнула Гэсси, няне Нэйта, и постояла над постелью спящего сына, погруженного в безмятежный детский сон.
Нэйт так походил на отца, что каждый раз при взгляде на него у Сьюзен щемило сердце. Тот же высокий лоб и упрямый рот, те же непокорные кудри. Нэйт унаследовал от отца темно-голубые глаза и, как и все Стоуны, уже проявлял интерес к исследованиям и приключениям. Нэйт воплощал в себе все, что оставалось у Сьюзен от человека, которого она любила так страстно и так неосмотрительно. Сказать, что она обожала сына, значило бы недооценить ее любовь. Нэйт был единственным, чем Сьюзен дорожила в жизни.
Она предпочла бы посидеть с сыном и подождать, пока он проснется, чем идти к мистеру Дюбейджу. Ведь он, как и все другие, начнет говорить с ней о том, чего Сьюзен не хотела слышать и не могла понять.
При ее появлении мистер Дюбейдж встал и склонил голову в церемонном поклоне. Внешней суровости и властным манерам поверенного вполне соответствовала его одежда. Темный сюртук и жилет с серебряной нитью были, пожалуй, слишком официальными для утреннего визита, но отличались безупречным покроем и отвечали последним веяниям моды. Его борода всегда напоминала Сьюзен президента Хейса, чей портрет висел в библиотеке.
Она заметила, что поверенный не притронулся к шерри, стоявшему на подносе рядом с его креслом.
— Может, вы предпочли бы чай или кофе?
— Благодарю вас, нет. Я опаздываю на другую встречу и хотел бы перейти прямо к делу.
— Разумеется. — Опустившись в кресло напротив него, Сьюзен чинно сложила руки на коленях. — Я уже сказала вам во время службы, что ничего не смыслю в делах. Поэтому надеюсь, что вы согласитесь по-прежнему вести дела семьи Стоунов и представлять наши интересы — мои и моего сына.
— Полагаю, наша беседа будет не слишком сложной для понимания, — сухо заметил мистер Дюбейдж. Он взял с широкого подлокотника папку и, разложив ее на коленях, вытащил пачку бумаг. — Начнем с имущества вашего мужа. Поскольку он наследник своей матери и брата, его состояние весьма значительно. Как только все дела будут приведены в порядок, вы убедитесь, что вам и вашему сыну гарантирован более чем приличный доход. — Мистер Дюбейдж нахмурился. — Существует, однако, одна проблема, из-за которой утверждение завещания может быть отложено.
— Уверена, что вы наилучшим образом разрешите все проблемы, мистер Дюбейдж.
— Моим служащим не удалось получить от властей Пэшн-Кроссинга в Канзасе свидетельство о смерти вашего мужа. В ответ на наш первый запрос поступило сообщение о том, что мистер Боуи Стоун был приговорен к повешению и приговор приведен в исполнение. Дальнейшие запросы на предмет получения свидетельства о смерти остались без ответа. Нам также не удалось решить вопрос о доставке тела.
Сьюзен проглотила комок в горле и поднесла к носу флакон с нюхательной солью.
— Нам необходимо обсуждать это? — спросила она слабым голосом.
— Поймите, суд по делам о наследстве наложит арест на деньги вашего мужа до тех пор, пока не получит свидетельство о смерти. Это вам ясно, миссис Стоун? Вы не сможете пользоваться средствами вашего мужа, пока завещание не будет официально утверждено в суде, а суд не состоится без свидетельства о смерти. Честно говоря, я не представляю себе, сколько это займет времени, ведь в округе Галливер игнорируют наши запросы.
Сьюзен тоскливо посмотрела в окно. Ее охватило отчаяние от того, что приходится все это слушать.
— Если бы средства были доступны, я послал бы в Канзас человека за бумагами и организовал доставку тела вашего мужа. Но как я уже заметил, вы не располагаете свободными деньгами для подобного предприятия.
Сьюзен в замешательстве нахмурилась.
— Но сенатор наверняка позаботился о нас. Нельзя ли воспользоваться этими средствами?
Не поднимая головы, мистер Дюбейдж перебирал разложенные на коленях бумаги. К немалому удивлению Сьюзен, его суровое лицо приняло несвойственное ему смущенное выражение.
— Увы, мне выпала неприятная обязанность уведомить вас, что сенатор Стоун оставил вам и вашему сыну всего лишь сорок долларов. — Поверенный оттянул пальцами воротничок. — Он распорядился, чтобы вы освободили дом через неделю после получения этого письма. С собой вы можете взять только те вещи, которые принадлежали вам до брака с капитаном Стоуном.
— Прошу прощения? — Потрясенная, Сьюзен замерла в кресле, как черное изваяние. На губах ее застыла любезная полуулыбка. — Не могли бы вы…
Мистер Дюбейдж неторопливо повторил свои слова.
— Это какое-то недоразумение, — пролепетала Сьюзен неестественно пронзительным голосом. Она прижала руки к планкам корсета, чувствуя, что ей не хватает воздуха. — Отправляясь на Запад, Боуи оставил нас на попечение сенатора, и тот обещал заботиться о нас.
— Сенатор Стоун не сомневался, что вы поймете соображения, которыми он руководствовался, принимая подобное решение.
— Но я не понимаю! Я вообще ничего не понимаю! — Судорожно сцепив перед собой дрожащие руки, она смотрела на мистера Дюбейджа с видом утопающего, который потерял последнюю надежду. Ее зубы стучали, пальцы, казалось, превратились в ледышки.
— Возможно, это письмо что-нибудь прояснит.
Сьюзен уставилась на конверт кремового цвета, не сразу сообразив, что это такое. Ее мозг отказывался принять ту простую мысль, что их выкидывают на улицу.
С самого начала сенатор держался отчужденно, не отвечая на попытки Сьюзен расположить его к себе. Он не позволил ей называть себя отцом, как она того желала. Но ведь сенатор дал обещание Боуи! Он принял Сьюзен и Нэйта в свой дом, доверил ей обязанности хозяйки, щедро обеспечивал ее и неизменно был любезен. Она отнесла его холодность на счет сдержанности. Сьюзен никогда не предполагала, что сенатор питает к ней такую глубокую неприязнь. Ей и в голову не приходило, что он способен прогнать ее и собственного внука из дома, который она привыкла считать своим.