– Да, – призналась наконец она. – У меня возникло ощущение, что его что-то тревожит.
– Вы давно это почувствовали?
– Нет, всего неделю назад или около того. Он стал какой-то задумчивый, нервный. Один раз я спросила его об этом напрямик, и Кадоген признался, что он действительно обеспокоен, и это связано с его работой. «Это слишком серьезные вещи, чтобы рассказывать о них, даже тебе», – сказал он. Больше я от него ничего не добилась.
Холмс помрачнел.
– Продолжайте, мисс Вэстбери. Даже если считаете, что сказанное вами может быть истолковано не в его пользу, продолжайте. Мы не можем знать, к чему это приведет.
– Но мне, правда, нечего больше добавить. Раз или два мне казалось, что он хотел мне в чем-то признаться, но так и не решился. Однажды вечером он заговорил со мной о важности этой тайны, и я даже помню, как он сказал, что иностранные шпионы заплатили бы за нее огромные деньги.
Лицо Холмса стало еще мрачнее.
– Что-нибудь еще?
– Он говорил, что у нас об этом никто не заботится и что предателю не составило бы никакого труда завладеть чертежами.
– Такие замечания он делал только в последнее время или говорил об этом и раньше?
– Только в последнее время.
– Хорошо. Расскажите нам о том, последнем вечере.
– Мы собирались в театр. Туман стоял такой густой, что мы решили не дожидаться кеба и пойти пешком. По дороге, когда мы проходили мимо его конторы, он вдруг бросился в сторону и скрылся в тумане.
– Не сказав ни слова?
– Он только что-то крикнул. Я подождала, но он не вернулся. Тогда я пошла домой. На следующее утро, когда контора открылась, ко мне пришли узнать, где он. Около двенадцати до нас дошла страшная весть. О мистер Холмс, если бы вы смогли защитить его честь! Для него это так много значило!
Холмс с грустью покачал головой.
– Пойдемте, Ватсон, – сказал он. – Искать нужно в другом месте. Наша следующая остановка – контора, из которой были похищены бумаги… До сих пор главным подозреваемым был этот молодой человек, и, чем больше мы узнаем, тем плотнее сгущаются над ним тучи, – заметил он, когда кеб тронулся с места. – Его приближающаяся свадьба могла стать мотивом для преступления. Разумеется, ему нужны были деньги. И он о чем-то таком думал, раз говорил на эту тему. Если бы он все-таки рассказал этой девушке о своих планах, он бы сделал ее соучастницей предательства. Все это очень плохо.
– Но, Холмс, нельзя забывать о его характере. Неужели ему вдруг так сильно захотелось совершить это преступление, что он бросил девушку одну в тумане посреди улицы?
– Верно, есть и такое, что заставляет сомневаться в его винов ности, но улик, говорящих против него, гораздо больше.
Мистер Сидней Джонсон, старший служащий, встретил нас в конторе с тем почтением, которое неизменно вызывало имя моего друга на визитной карточке. Это был худой мужчина средних лет с хмурым лицом, впалыми щеками, в очках. Руки его подергивались от нервного напряжения.
– Творится что-то ужасное, мистер Холмс! Вы уже слышали о смерти нашего главного?
– Мы только что из его дома.
– Работа дезорганизована. Начальник мертв, Кадоген Вэст мертв, чертежи похищены. А ведь еще в понедельник вечером, закрываясь, мы были образцовым государственным учреждением. Господи, уму непостижимо! Кто бы мог подумать, что этот Вэст способен на такое!
– Значит, вы не сомневаетесь в том, что это его рук дело?
– Другого объяснения тому, что произошло, я не вижу. Хотя я ему доверял, как самому себе.
– Во сколько контора закрылась в понедельник?
– В пять.
– Вы закрывали двери?
– Да, я всегда выхожу последним.
– Где находились чертежи?
– В этом сейфе. Я сам их туда положил.
– Здание не охраняется?
– Есть дежурный, но ему нужно следить и за другими отделами. Это бывший военный, абсолютно надежный человек. В тот вечер он ничего не заметил, да и что удивляться, туман-то какой был.
– Если предположить, что Кадоген Вэст проник в здание после закрытия, чтобы добраться до бумаг, ему потребовались бы три разных ключа, верно?
– Да. Ключ от входной двери здания, ключ от комнаты и ключ от сейфа.
– Только у вас и у сэра Джеймса Волтера были эти ключи?
– Ключей от дверей у меня нет… Только от сейфа.
– Сэр Джеймс Волтер был постоянен в своих привычках?
– Думаю, да. Что касается этих ключей, он их все три держал на одном кольце. Я их часто у него видел.
– И кольцо это поехало с ним в Лондон?
– Так он говорил.
– А свой ключ вы постоянно носите при себе?