Я часто думала о том, как много времени он тратил на спасение жизней, как часто он пропускал мои утренники в саду, школьные выступления и дни рождения из-за срочных случаев, где требовался именно он. Я не в обиде, все понимала и знала, как сильно отец любит меня, но это грустинка никогда не уходила полностью.
— Доброе утро, родители, — легко коснулась губами маминой щеки и обняла папу. Улыбнулась и на ходу схватила горячий круассан с повидлом.
— Милая, сядь и поешь спокойно, ты ведь никуда не спешишь сегодня. К тому же, у нас сегодня будет гость — папин давний друг Борис Викторович, — мама мягко улыбнулась, наливая мне чай.
— Да? А что за друг, никогда не слышала… — я ведь и правда знала про папу почти все, как мне кажется, да и все друзья всегда приходили в гости.
— Ты была совсем малюткой, когда он был у нас в последний раз. Потом уехал работать хирургом в Америку и приехал вот буквально вчера. Сегодня уже встретимся после долгой разлуки. Тебе, как будущему доктору, будет полезно пообщаться с ним…с твоей-то тягой к хирургии, — мама нахмурилась, она все еще не разделяла моего желания стать доктором, но при этом никаких уговоров сменить специальность.
— Очень здорово, мне и правда будет интересно послушать от него о работе в Америке.
— Так вот вечером не задерживайся, он приедет в 19.00, — мама передала мне корзинку с круассанами, и я с большим удовольствием намазала масло на только что разрезанный теплый кусочек испеченного теста. Кайф.
— Я встречусь с друзьями и ближе к вечеру буду как штык дома, — шутливо отдала честь, прикладывая руку к виску. Сама же продумывала все варианты, как бы успеть сделать весь тот адский список дел, что лежал в моей внушительной сумке.
— Я надеюсь, ты помнишь про выставку репродукций Боттичелли? Мы ведь хотели сходить…Но я вижу, какая ты уставшая, так что не буду тебя загружать еще и этим.
— Мам, в смысле?! Я ведь сама хотела туда, и давно жду с нетерпением, — пожалуй, помимо медицины, моя вторая любовь — это книги и искусство, а все благодаря моей маме, которая являлась директором выставочного зала в центре города и имела образование в области литературы.
Именно благодаря ей я читала так много и хорошо разбиралась в картинах, мне кажется, именно это помогло мне отдыхать морально. Для своих 19 лет я жила достаточно скучной жизнью, по меркам моих знакомых и друзей. Но эту немыслимую скукоту с лихвой разбавляли мои безбашенные друзья и парень.
С недавнего времени я чувствовала необъяснимую тревогу, не поддающуюся логичному пояснению. Это словно та самая пресловутая женская интуиция подсказывала, что я на пороге чего-то глобально хорошего или плохого, что может изменить мою жизнь навсегда.
Меня окутывала грусть, подобная той, что чувствуешь поздним летом на пороге наступающей осени.
Сейчас я думала, что это как чистилище перед раем, но позже поняла, что это была тропинка перед вратами Ада с надписью— «Оставь надежду всяк, сюда идущий». Если бы я знала, как близко к истине была.
Если бы знать, где упасть.
Глава 3
— Сколько можно тебя ждать, Аня?! — нервно спросил мой парень, при этом слишком уж интимно сжимая меня в объятиях. В последнее время ласки стали все более и более откровенными.
Мои сомнения относительно нашего первого раза начинали его раздражать. Я же считала, что всему свое время, и мое время пока не пришло. Время разрушать и время строить… Колебания же нормальны в моем случае? Он ведь уже ничего не терял, я у него не первая и даже не вторая.
— Витя, ты ждал всего десять минут. Мог бы зайти и позавтракать с нами… — он бы все равно не зашел: мой отец его недолюбливал и говорил об этом открыто. Причину ненависти понять я не смогла, потому отметила для себя вариант обычной ревности отца к любому мужчине рядом с дочерью.
Мама относилась сдержанно позитивно и старалась папу перетянуть на сторону добра. Но, видимо, на стороне зла папе было комфортнее, потому открытая вражда продолжалась. Я же вечно находилась между молотом и наковальней. Рано или поздно меня могло расплющить от всего происходящего. Буквально.
— А то ты не знаешь, что твой папа меня пристрелит скоро, — нервно заправил челку Витя. Глаза его бегали из стороны в сторону, а я за пару недель все чаще отмечала признаки странного поведения и не могла понять, что же на самом деле происходило. Возникало ощущение, что он вечно на подрыве.
— Ты в порядке? — обеспокоенно коснулась лба и отметила, что он покрыт испариной. Витя в ответ отмахнулся от меня как он назойливой мухи и нервно улыбнулся.