Ритуальная комната Векса.
Кристаллы на грубых каменных стенах давали мало света. Как и прежде, большая часть света исходила от рун, вырезанных на стоячих камнях в центре помещения. Толстые, узловатые корни дерева окружали каменный круг, черный как смоль в тусклом свете, и только сейчас она поняла, насколько он напоминал клетку.
— Что мы здесь делаем? — спросила она.
Векс провел ее под корнями, между двумя вертикальными камнями, в центр круга. По коже у нее побежали мурашки, а волоски на руках и шее встали дыбом. Теперь она поняла, что это было за чувство.
Магия.
Векс повернулся к ней лицом, но не ослабил хватки.
— Ты чувствуешь это. Вот почему, — он указал свободной рукой на землю, — я выбрал это место. Это источник маны. Лей-линии, сходящиеся у нас под ногами, несут в себе непостижимую магию.
Кинсли посмотрела вниз. Земля, покрытая мягким мхом, выглядела ничем не примечательной, но ощущение от нее… Она почти могла представить себе мощные течения под поверхностью. Почти могла представить, как магия проникает во все вокруг нее, питая, поддерживая, обогащая.
Но она не нашла в этом утешения.
— Здесь магия сплетается и распускается, — Векс взял Кинсли за запястья, привлекая ее внимание обратно к себе.
— Векс… — она посмотрела ему в глаза, отчаянно пытаясь определить источник его меланхолии, понять смиренную печаль в его голосе.
Он поднес ее правую руку к своей груди. Под туникой его мышцы были теплыми, твердыми, знакомыми, а биение сердца сильным и размеренным.
— То, что нас объединяет, мой лунный свет…
Зеленое свечение рунических камней стало ярче, углубляя тени на лице Векса. Легкий ветерок развевал юбку Кинсли между ее ног, а волосы щекотали лицо и плечи.
Рука Векса на ее запястье стала горячей.
— То, что нас объединяет, выходит за рамки магии.
Воздух изменился. Он был не то чтобы гуще или тяжелее, но… насыщеннее. Он был заряжен той же невидимой энергией, что струилась под ногами, вращалась по кругу, с каждым витком набирая все больше силы.
Она много раз сталкивалась с иллюзиями Векса. Это волшебство было совершенно иным.
Он повернул ее левую руку ладонью вверх и посмотрел на нее сверху вниз, проводя по ней большим пальцем.
— То, что нас объединяет, моя Кинсли, невозможно разделить.
Она сжала пальцы, вцепившись в его тунику. Круг вокруг них был бурным, наполненным необузданной магией. Но пока у нее был Векс, который поддерживал ее, придавал твердости, она не боялась. Вселенная может развалиться на части вокруг них, но с ней все будет в порядке.
Векс встретился с ней взглядом. Что-то в его глазах заставило время остановиться, что-то настолько серьезное, что ничто не могло избежать его притяжения.
— Прости меня, любовь моя, — пророкотал он.
Коготь Векса полоснул ее по ладони. Зашипев, она рефлекторно вздрогнула и выдернула руку, но он удержал ее, его губы раздвинулись, обнажив клыки в мучительном рычании.
Рука Кинсли пульсировала от боли в месте пореза, из которого сочилась блестящая кровь. Она смотрела на багровую лужицу на своей ладони и задавалась вопросом, почему это зрелище — и то, что только что сделал Векс — беспокоило ее гораздо меньше, чем слабая дрожь, которую она ощущала в его руках.
Вокруг Векса и Кинсли закружился разноцветный вихрь, заслоняя остальную часть комнаты. Зеленый, фиолетовый, ослепительно белый и ярко-синий цвета разносились все усиливающимся ветром, который трепал волосы и одежду Кинсли, но не оказывал никакого воздействия на ее тело.
Она была в эпицентре бури.
Нет. Я — эпицентр бури…
— Векс, что ты делаешь? — Кинсли снова потянула руку из его хватки, но он держал крепко. — Я не понимаю.
Дрожь пробежала по ее телу, когда он заговорил. Это не было ответом на ее вопросы, вовсе нет. Его слова были на языке, которого она никогда не слышала, на языке, который потрескивал от сверхъестественной силы.
И она понимала каждое слово.
— Я взываю к эфиру, который связывает этот мир и все остальные.
Сердце Кинсли бешено заколотилось.
— Остановись.
— Я хватаюсь за завесу, — продолжал он, — и хочу, чтобы она разошлась.
— Нет! — слезы навернулись на глаза Кинсли, отчаянно пытаясь вырваться из его хватки. Она покачала головой, умоляя его, едва слыша собственный голос, собственные слова.
Векс подняла поднятую руку.
— Пусть эта кровь будет ключом, а мои слова — приказом. Отопри дверь.