Кинсли заверила ее, что никаких извинений не требуется и что Мэдди и их родители так много сделали для нее. И, в конце концов, выбор всегда зависел от Кинсли. Ей пришлось принять решение исцелиться, и хотя она решила отправиться в это путешествие самостоятельно, она никогда бы не достигла этого результата без любви и поддержки своей семьи.
Кинсли планировала дать Мэдди день или два, чтобы освоиться после того, как она преодолела тысячи миль и множество часовых поясов, чтобы добраться сюда, но не могла ждать. В тот же вечер она привела свою сестру к волшебному кольцу. И Мэдисон, несмотря на свою усталость и продолжающийся скептицизм, не смогла скрыть огонек любопытства и возбуждения в глазах, когда они вошли в круг грибов.
Наблюдая за сестрой, Кинсли позвала огоньки.
Глаза Мэдисон метались взад-вперед, пока она подпрыгивала на месте, надежно засунув руки в карманы толстовки.
— Итак, что я здесь ищу, Кинсли? Потому что я не вижу…
Ее слова были заглушены вздохом. Огоньки появились прямо перед ней, их эфирные тела напоминали призрачные языки пламени.
— О, — выдохнула Мэдди. — Вау.
Широкая улыбка расплылась по губам Кинсли.
— Ты можешь их видеть?
— Да!
Когда сестры через некоторое время вернулись в машину, они все рассказали матери. Преувеличенно надув губы, Эмили заявила, что это несправедливо. Не прошло и дня, а Мэдди уже познакомилась с блуждающими огоньками. Когда Эмили сможет увидеть что-нибудь потрясающее?
Кинсли откинулась назад и погладила свой живот. Она могла чувствовать то, что почувствовали огоньки — магию, силу, чудо жизни, зарождающейся внутри нее.
— Скоро, мам. Скоро у тебя будет шанс.
Неделя пролетела слишком быстро, принеся еще одно прощание со слезами на глазах, когда Мэдисон отправилась домой. Она пообещала сделать все, что в ее силах, чтобы вернуться летом, после рождения ребенка.
Шотландское нагорье казалось все более и более живым, и ребенок рос все быстрее и быстрее. Всего через несколько недель после визита Мэдди Кинсли отметила новую веху — начало третьего триместра беременности.
Он сопровождался многими вещами, на которые, как она слышала, жаловались матери. Ломота в теле, опухшие лодыжки и ступни, восхитительное ощущение того, что тебя так сдавливает изнутри, что сделать глубокий вдох было непросто. Ее животик — который уже давно превзошел само слово «животик» — с каждым днем казался чуточку больше. Ей пришлось заново учиться, как правильно двигаться, чтобы справиться с ним.
И она с восторгом восприняла все это. Любой дискомфорт стоил того, и она готова была вытерпеть и в тысячу раз большее ради своего ребенка. Ради Векса.
Она так сильно скучала по нему. Скучала по его глубокому, ровному голосу, скучала по его рассказам, его сухому юмору и его искренним словам любви и обожания. Она скучала по звукам его смеха, его поцелуям и нежным ласкам. Скучала по тому, какой совершенной она себя чувствовала, находясь в его объятиях, насколько совершенным все ощущалось, когда она была в его объятиях.
Даже когда они жили в его коттедже порознь, ей всегда было приятно сознавать, что он находится всего в нескольких минутах ходьбы.
Ночи были хуже всего. Они были так одиноки без него, а темнота казалась такой пустой.
Из-за этого они с матерью еще больше сблизились. Хотя Эмили разговаривала с Эйденом каждый день, было ясно, что она испытывала чувство потери, ощущала дистанцию между собой и мужем. За более чем тридцать лет брака родители Кинсли никогда не расставались друг с другом больше чем на пару недель.
Кинсли отказывалась принимать что-либо как должное. Она была благодарна родителям за то, что они делают, за все, что они уже сделали. Сказала, что понимает, как им тяжело.
И они повторяла, что всегда будут делать все, что в их силах, для Кинсли и Мэдисон… и для их внука.
На озеро часто обрушивались ливни, хотя они редко задерживались надолго. Дождевик, заказанный Кинсли, окупил себя полностью. Звук дождевых капель, разбивающихся о ее плащ, на самом деле действовал успокаивающе.
Когда стояла хорошая погода, она брала с собой в ведьмино кольцо книгу. Огонькам нравилось слушать, как она читает, но это было не только для них, но и для Векса, и для ребенка тоже.
Весна сменилась летом. Дни были приятно теплыми, от красоты долины захватывало дух, а малыш был крепким. Судя по тому, насколько сильными становились некоторые из их маленьких пинков, он был чертовски крепким. Ежедневная прогулка Кинсли от машины до ведьминого кольца с каждой неделей занимала немного больше времени, и вскоре мать настояла на том, чтобы ходить вместе с ней, чтобы убедиться, что Кинсли добирается в целости и сохранности.