Взгляд Векса упал на ее запястье. Кинсли взглянула вниз и увидела, что странная метка из плюща и шипов светится бледно-зеленым светом.
— Боль, которую ты пережила, дезориентация, замешательство и ярость… Это мои чувства, — он поднял палец и покрутил им. Пар сгустился и собрался на поверхности воды, образовав похожее на облако кольцо вокруг призрачного миниатюрного леса. В центре леса, крошечные, но безошибочно узнаваемые, стояли восемь рунических камней, которые находились под коттеджем.
— Я пытался пересечь туман бесчисленное количество раз, Кинсли, прекрасно понимая неизбежный результат, — продолжил он. Крошечная фигурка шагнула в туман и исчезла, но затем снова возникла в центре кольца — каменного круга. — И каждый раз я страдал стократ больше, чем ты в своей попытке. Я говорю это не для того, чтобы умалить твою боль, а чтобы похвалить твое упорство, ибо я не пожелал бы и доли таких мучений никому, кроме того, кто запечатал меня здесь проклятием.
Он взмахнул рукой, и пар рассеялся.
Кинсли встретилась с ним взглядом.
— Та, кто разрушила твою башню, заманила тебя сюда, не так ли?
Векс кивнул.
— А огоньки?
— Я привязал их к себе, чтобы уберечь от ее гнева, иначе они погибли бы вместе со всеми остальными. Если бы я знал, что из-за этого они станут пленниками, я…
У нее сдавило грудь. Боль и чувство вины, которые он, должно быть, нес все это время…
— Ты бы сделала то же самое, чтобы спасти их.
Между его бровями пролегла небольшая складка, когда он посмотрел на нее.
— Ты говоришь с такой уверенностью, Кинсли.
Кинсли пожала плечами.
— Я могу не понимать, что они говорят, но они преданы тебе. Они заботятся о тебе. Так что ты не можешь быть таким уж злым.
— А ты не подумала, что их лояльность может быть результатом связи?
Она выгнула бровь.
— Я не помню, чтобы меня заставляли подчиняться, несмотря на то, что я связана с тобой. На самом деле я поступала как раз наоборот.
Уголок его рта приподнялся.
— Действительно. Но наша связь иная.
— Каким образом?
— Со временем ты поймешь это, Кинсли.
Блеск в его глазах был полон порочного обещания, и это всколыхнуло что-то глубоко внутри нее.
— А пока, — он развернулся к ней, закинув ногу на край ванны, — я хотел бы узнать тебя поближе.
Кинсли прищурилась.
— Надеюсь, ты не имел в виду то, как это прозвучало. А как же твое обещание — никаких прикосновений?
— Я имел в виду — узнать тебя, — сухо отозвался он.
Она знала, что он избегает многих ее вопросов, знала, что он оставил так много недосказанного, но она могла потерпеть.
Кинсли склонила голову набок и постучала пальцем по своей руке.
— Так ты хочешь узнать больше о простой смертной?
— Мои единственные другие источники общения — это огоньки, и нам нечего обсуждать, кроме тебя. Так что да, человек. Я хочу узнать о тебе побольше.
— А это не могло подождать, пока я приму ванну?
Положив руку на край ванны, он наклонился ближе, водя пальцами другой руки по поверхности воды.
— Тебе не жарко? Удобно? Достаточно расслабляюще?
— Да, тепло. Но я абсолютно уязвима, в то время как ты, — она махнула рукой в его сторону, не обнажая себя, — полностью одет и у власти.
— Если хочешь, я разденусь и присоединюсь к тебе.
— Нет! Нет, все в порядке. Ты просто… сиди здесь.
Векс ухмыльнулся, обнажая клыки.
— Как пожелаешь.
Кинсли уставилась на его рот. Почему эти клыки были такими очаровательными? Она должна была бояться их, должна была быть встревожена мыслью о том, как они погружаются в ее плоть…
Но единственное, что она могла вообразить, — это его клыки, слегка касающиеся ее кожи, заставляющие каждый нерв дрожать и пробуждающие запретное желание, которому она не смогла бы противиться.
— Итак… что ты хочешь знать? — спросила она, сжимая бедра, чтобы скрыть внезапный, ноющий жар, разлившийся между ног.
— Все.
Она усмехнулась.
— Может, ты немного сузишь круг вопросов? По крайней мере, пока я голая в ванне.
— Ты благородных кровей?
— Это первый вопрос?
Он поднял ладонь вверх.
— Твое средство передвижения — автомобиль — сделан из металла, и мне сказали, что для его движения не нужны ни ветер, ни зверь. Это наводит на мысль, что ты человек с определенными средствами.
Кинсли хихикнула и покачала головой.
— Большинство людей водят машины. Я имею в виду, что некоторые машины стоят дороже и принадлежат только богатым людям, но автомобиль — обычное дело. Я не из богатой семьи, и во мне нет благородной крови. Очевидно, только немного Благой крови.