Кинсли кивнула, откусывая еще кусочек булочки.
— Мои родители и старшая сестра все еще живут в Соединенных Штатах. Я вернулась в Англию несколько месяцев назад и некоторое время жила у своей тети, чтобы сориентироваться, прежде чем отправиться в путь самостоятельно. Мне просто… нужно было уехать.
— Чтобы избежать боли, — Векс нахмурился и вцепился рукой в подлокотник кресла, вонзив когти в дерево. — Из-за Лиама.
Кинсли перестала жевать и уставилась на бороздки, оставленные его когтями. Она вспомнила его слова, сказанные прошлой ночью.
Он не заслуживал тебя, Кинсли.
Векс ревновал.
Но в то же время он был прав. Она сбежала. Она могла приукрашивать это сколько угодно, придумывать всевозможные оправдания, но правды это не меняло.
— Я хотела начать все сначала, — сказала она, откладывая остатки булочки на край тарелки. На большом и указательном пальцах остались мазки сливок и джема, когда она выпустила булочку. — По крайней мере, это то, что я говорила себе, — она усмехнулась. — Забавно, что я хотела в коттедж у черта на куличках… и именно здесь я и оказалась. Я имею в виду, это не тот коттедж, на который я рассчитывала, и это гораздо большая глухомань, чем я думала, но… в конце концов, это почти то же самое, верно?
— Нет. Это не так, — ответил Векс.
— Почему? — Кинсли поднесла руку ко рту, намереваясь слизать сливки и джем с пальца.
Векс подался вперед и поймал ее запястье, прежде чем она смогла это сделать, его глаза встретились с ее.
— Потому что здесь ты не одна.
Как будто его внезапного движения или тлеющей страсти в голосе было недостаточно, чтобы застать ее врасплох, он притянул ее руку к себе, приоткрыл губы и просунул ее палец себе в рот.
Кинсли резко втянула воздух, и ее глаза округлились. Его пристальный взгляд не дрогнул, когда губы сомкнулись, и он нежно обвел языком ее палец. И то, что она чувствовала… не могло быть правильным.
Ей казалось, что его язык каким-то образом ласкает ее палец с двух сторон.
Он медленно убрал ее палец, позволив губам скользнуть по всей его длине, затем слегка повернул ее руку, прежде чем провести фиолетовым языком — раздвоенным языком — по ее большому пальцу, слизав джем и сливки.
Жар разлился в ее сердцевине, и лоно сжалось от захлестнувшей волны желания. В ее воображении этот раздвоенный язык был не на ее большом пальце, а между бедер, лаская ее клитор.
— О-о-о, боже, — выдохнула она.
— Здесь нет богов, — сказал он с мрачным, страстным смешком, отпуская ее руку и откидываясь на спинку стула. — Только я.
Жар охватил ее, заливая щеки, и она уронила руку на колени.
— Это расплата, не так ли?
Поставив локоть на подлокотник, он подпер подбородок кулаком. Огонек в его глазах горел весельем, или похотью, или какой-то сводящей с ума комбинацией.
— Боюсь, я не совсем понимаю, Кинсли.
О, ты, непослушный гоблин, ты точно знаешь, о чем я говорю.
— Расплата? — спросила Эхо. — Какой долг должен вернуть маг?
Кинсли бросила взгляд на огоньки. Если бы здесь были только она и Векс, она, возможно, была бы более откровенна, но с аудиторией?
Пора играть.
Рукой, которую лизнул Векс, она обмахнулась словно веером.
— Здесь жарко?
Векс сузил глаза.
— Не жарче, чем минуту назад.
— Просто мне внезапно стало так жарко, — наклонившись, она раздвинула разрез на юбке и задрала ее выше на бедра, обнажая ноги.
Его взгляд проследил за ее руками, и он резко втянул воздух через ноздри. У него вырвалось едва слышное рычание.
Тень придвинулась ближе к Вексу.
— Маг?
— Тебе нехорошо, Кинсли? — обеспокоенным тоном спросила Вспышка.
Кинсли задрала юбку как можно выше, чтобы показать округлость задницы.
— Нет, просто жарко, — зацепив пальцем середину выреза платья, она потянула его вниз, еще больше обнажая грудь, продолжая обмахиваться рукой. Она была уверена, что один из ее сосков готов был устроить ему представление.
Мышцы предплечий Векса напряглись, а челюсть выпятилась. Он неловко заерзал на стуле.
— Кинсли… — процедил он сквозь стиснутые зубы.
Застенчиво улыбаясь, она наклонилась к нему, позволив волосам упасть на плечо, чтобы он мог лучше рассмотреть ее декольте.
— Тебе тоже жарко, Векс?
Его брови поползли вниз, когда он уставился на ее грудь.
Но намек на ухмылку вернулся на его губы, когда он снова поднял взгляд.
— Теперь, когда я думаю об этом… — он протянул руки к своей тунике, и его длинные, ловкие пальцы расстегнули застежки одну за другой, чтобы немного обнажить грудь. — Да.