Просто средством для достижения цели.
Она вернула недоеденный фрукт на тарелку и посмотрела в окно.
— Наконец-то гроза прошла. Можно сегодня выйти на улицу?
Векс выгнул бровь.
— Ты почти ничего не съела.
— Я не очень голодна сегодня утром.
Он нахмурился, задумчиво хмыкнув.
— Я понимаю.
Кинсли опустила взгляд на свою тарелку, взяла еще одну булочку и улыбнулась.
— Я возьму ее с собой на случай, если проголодаюсь.
— Если таково твое желание, — сказал он с легким колебанием. — Я должен попросить тебя не отходить слишком далеко от коттеджа. Как тебе известно, этот лес не лишен опасностей.
— Ты не пойдешь? — она не смогла полностью скрыть разочарования в своем голосе.
— Хотя ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем просто сопровождать тебя, мне нужно присутствовать в лаборатории, — схватившись за подлокотники кресла, он отодвинул его назад и встал одним плавным движением. Он протянул ей руку ладонью вверх, глядя в окно. — И гоблины не находят солнечный свет особенно… приятным.
Кинсли взяла его за руку, позволяя помочь ей встать. Юбка упала на место, облегая ноги.
— Что ты имеешь в виду?
Он обхватил ее руку и провел большим пальцем по костяшкам.
— Оно довольно неприятно. Но я не стану мешать тебе наслаждаться солнцем, Кинсли. Огоньки будут сопровождать тебя. Я не позволю тебе остаться там без охраны.
Отпустив ее руку, он указал на стол. Еда, которая была на нем, исчезла так быстро, что, когда Кинсли моргнула, ее остаточные изображения еще долго стояли перед глазами.
Она усмехнулась.
— Неудивительно, что здесь всегда так чисто. Ты даже убираешься щелчком пальцев.
— Уборка становится утомительной после десятилетий, когда почти нечего делать, — сказал он, мягко улыбаясь. — Хотя и отсутствие уборки со временем становится столь же скучным. Если тебе понадобится что-нибудь еще, Кинсли, не стесняйся обращаться ко мне. Я буду в своей лаборатории.
— Я думала, мне туда вход воспрещен.
— Это не так. Ты, конечно, знакома с практикой стука?
— А. Значит, о том, чтобы взломать замок, не может быть и речи, да? — ухмыльнувшись, она щелкнула пальцами. — Черт возьми. Как раз тогда, когда у меня начало получаться.
Взгляд Векса скользнул по Кинсли с головы до ног и обратно. Лукаво скривив губы, он наклонился к ней, взял ее за подбородок и провел большим пальцем по нижней губе, оттягивая ее вниз. У Кинсли перехватило дыхание, а сердце замерло.
— Я уверен, что в ближайшие дни мы откроем всевозможные неизвестные таланты, Кинсли, — сказал он, и его низкий голос был полон обещания.
— О… — Кинсли уставилась на его губы, когда ее мысли вернулись к их поцелую. Губы покалывало от воспоминаний, и она страстно желала ощутить это снова, быть поглощенной его огнем и страстью, быть поглощенной его желанием.
Он придвинулся ближе, его губы были в сантиметре от ее губ. Ее ресницы затрепетали.
— Наслаждайся солнечным светом, Кинсли, — прошептал Векс. — Я с нетерпением жду возможности попробовать его на твоей коже.
Затем его прикосновение исчезло.
Кинсли открыла глаза и, нахмурив брови, оглядела комнату.
Векс исчез.
— Черт возьми! — она застонала, откидывая голову назад и призывая свое тело успокоиться. — Почему он продолжает это делать?
— Он так серьезен, — тихо сказала Тень, — и часто чересчур драматичен.
ГЛАВА 21
Хотя после грозы большая часть леса оставалась влажной, он был полон жизни. Теплые, яркие солнечные лучи проникали сквозь просветы в кронах деревьев, создавая рассеянные столбы золотистого света. Капли росы блестели на густых зарослях папоротника, ветви деревьев скрипели, листья шелестели на легком ветерке, а птицы пели свои песни позднему утру. Кинсли даже видела нескольких кроликов, выглядывающих из ближайшего подлеска.
Она сидела, скрестив ноги, на одеяле, расстеленном на лесной подстилке, любуясь окрестностями и глубоко вдыхая лесной воздух. Он был сладок от ароматов земли, растительности и дождя.
Безмятежный пейзаж с лихвой стоил тупой боли в спине и легких судорог в области таза.
Повернувшись к стоявшей рядом сумке для рукоделия, она подняла крышку и достала свой дневник, положив его на замшелое бревно перед собой.
— Я скучала по этому, — сказала она, открывая дневник.
Эхо подлетела поближе к журналу.
— По чему скучала, Кинсли?
Она указала на лес.