Перестав тратить энергию, я внимательно оглядел результат своих трудов.
— Выглядят как ласты, — изрёк я. — Или ноги утки. Но до дома дойти хватит. Поднимайся.
Я протянул ему руку. Умертвие неуверенно взяло меня за ладонь, и я дёрнул его на себя, помогая встать на ноги.
Мужчина неловко поклонился и в очередной раз изрёк:
— Благо…дарю… Хозя…ин.
Я тяжело вздохнул и положил ему ладонь на лоб. Нужно сразу настроить речевой аппарат, а то так и будет слова растягивать.
Едва я закончил, как услышал вошканье и женский стон.
А затем крик:
— Тима⁈ С тобой всё в порядке, сынок⁈
— А… мама? — просипел мальчик, только-только приходя в себя.
Женщина обняла сына и прижала его к груди. Она затряслась всем телом и зарыдала.
— Хвала Светлым Богам, мы живы… — всхлипывая, проговорила она.
Её сын молча прижался к матери.
Я же поморщился, не выдержал и произнёс:
— Дамочка, давайте не будем хвалить этих шарлатанов. Если хотите сказать кому-то спасибо, то в первую очередь благодарите своего воителя, который, чтобы скрыть вас внутри кристалла, использовал артефакт, сожравший его жизнь.
Женщина перестала всхлипывать и резко обернулась. Её взгляд мигом стал серьёзным. Она цепко огляделась по сторонам, внимательно изучила труп матриарха, хмуро посмотрела на меня и Игоря, остановилась взглядом на графе Бессмертном.
Затем вместе с Тимофеем поднялась на ноги. Спрятав сына за спину, обозначила поклон:
— Сердечно благодарю вас, Иван Иванович. Я никогда не забуду того, что вы для нас сделали, и обязательно выплачу долг. Вадим… — повернулась она к мужчине, поджала губы и снова затряслась. — Спасибо тебе! — Графиня не сдержалась и бросилась к нему на шею. — Спасибо! Если бы не ты… мы бы тоже… и!
Она вдруг отпрянула от него, изумлённо глядя в его чёрные глаза.
— Твоё сердце не бьётся! — выпалила графиня Нестерова.
Умертвие по имени Вадим поморщился и почесал затылок.
— Ну как бы… — промямлил он, а затем твёрдо продолжил: — Много всего случилось, госпожа. Прошу прощения за это неудобство.
— О чём ты говоришь? — прошелестела она, попятившись и едва не сбив с ног собственного сына. — Ты мёртв, Вадим. Ты…
Она округлила глаза и обвела нас всех изумлённым взглядом. Затем уставилась на графа Бессмертного и пробормотала:
— Иван Иванович, нежели вы постигли запрещённое учение? Самое грязное и злое из всех них⁈ Неужели вы пошли против самой жизни и начали поднимать мёртвых⁈
Я хотел было ответить за своего добренького и стеснительного братца, но не успел. Иван решительно шагнул вперёд и громко сказал:
— Да это так. Я стал заклинателем смерти. Я лекарь, и я не люблю сдаваться. Я верю, что, если постигнуть это учение, можно выйти за грань медицины и лекарского искусства. Хуже всего, когда лекарь не успевает прибыть вовремя. Вы ведь знаете о том, что семь лет назад крысы, подобные тем, которые напали на ваш дом, прорвались и в мой подвал? Я тогда был в нашей больнице с пациентами. Но, услышав об инциденте, сразу рванул домой. Почти сразу… мне нужно было сперва закончить операцию. И знаете, что было, когда я вернулся? Мой двоюродный брат умер у меня на руках. А мой дядя за три минуты до моего прихода. Мне не хватило времени. Это не первый случай, когда я терял пациентов… Но после него я решил стать не только лекарем, но и заклинателем смерти. Не ради того, чтобы создавать княжество мёртвых, как в страшных сказках. А чтобы спасать живых. И благодаря тому, что я постиг это учение, я смог вернуть себе брата. Благодаря которому мы и спасли вас и Тимофея. Поэтому отбросьте предрассудки. И не отталкивайте вашего товарища, который пожертвовал жизнью ради вас и вашего сына. Он отдал самое ценное, что у него было, и не заслуживает плохого отношения к себе.
Иван замолчал и гневно выдохнул.
Графиня Нестерова, хлопая пышными ресницами, изумлённо смотрела на него. А её сын, осторожно выглядывая из-за спины матери, изучал моё лицо. Я подмигнул ему. Он вздрогнул, но затем молча кивнул и смущённо улыбнулся.
Раздались размеренные хлопки.
— Браво, граф! — изрёк Игорь. — Аплодирую стоя. Ваша жаркая тирада тронула моё небьющееся сердце.
— Эм… да, спасибо… — пробормотал граф Бессмертный, растеряв весь свой пыл.
Игорь же подошёл к Вадиму и, хлопнув того по плечу, проговорил:
— Впечатляет, что у тебя и после смерти ценности и ориентиры особо не поменялись. Видать, очень важны для тебя эти люди, — кивком он указал на малолетнего графа Нестерова и его мать.
— Важнее жизни и свободы, — пробасил Вадим.