Росту в неведомой твари было от силы три локтя, может, даже чуть меньше. Перья тёмные, но на пузе белые. Взгляд глаз-бусинок хитрый, даже подлый.
Птица была облачена в чёрную мантию и остроконечную шляпу.
Я догадывался, для чего птицу нарядили — на спине и макушке неведомого создания была мешанина узоров и Печатей. Пожалуй, и шкура в тех местах вся «разукрашена» бесконечными швами. Птицу явно собирали по частям — даже на открытых участках её тела я вижу стежки. Кстати, довольно аккуратные.
А ещё я чувствую знакомую энергию внутри создания.
Передо мной явно умертвие, поднятое Иваном. Должно быть, опытный образец, на котором граф тренировался.
Птица сделала несколько неуверенных шагов и остановилась возле энергетического рисунка — моей станции подзарядки. Странное словосочетание «станция подзарядки» само появилось в моей голове. Я едва не хмыкнул в этот момент от удивления. Похоже, мне открывается не только физическая память тела, вроде умения поднимать веки, но и какие-то знания, оставшиеся в мёртвом мозгу брата графа Ивана Бессмертного.
Между тем птица вновь напряжённо уставилась на меня.
Трусливое создание — задумала какую-то подлость, а провернуть не решается.
О! Эта тварь достала ножик из-под плаща и теперь потянулась к энергетическому рисунку.
Она хочет испортить узоры?
Зачем? Это переросшая курица, что ли, совсем берега попутала?
«Правильно называть его пингвин, — внезапно выдал мой мёртвый мозг частичку хранящейся в нём информации. — Пингвин с душой Великого Мудреца из другого мира».
Ладно, пусть эта курица-переросток зовётся «пингвин» — никогда не слышал о таких созданиях. Но Великий Мудрец из другого мира? Вот это вот?
Я медленно поднял веки и повёл шей. Позвонки захрустели. Птица ухнула и, отпрыгнув назад, рухнула на задницу.
— Я ничего не делал! Я буду защищаться! — заверещала птица. Голос её был резким и пищащим.
«Ну защищайся», — послал я этой твари в голову ментальный ответ.
— А-а-а!!! — заорала она, вскочив на ноги. — Мама, роди меня обратно, что делается-то!!!
Я поднял правую руку, пропуская через неё скопленную энергию. В моей ладони начал быстро формироваться каменный дротик. Потянувшись к своему ядру, я собрал из него крупицы силы и пропустил их через самый яркий узор, высеченный на моей душе. Я придал этой силе оттенок «смерти» и направил её в кончик каменного дротика.
— Нет! Прошу вас, не надо! — залепетала птица. — Мы же с вами оба зомби! Братья по отсутствию разума! Тиммейты! Соулмейты! Товарищи по несчастью! Накама, в конце концов! Не убивайте! А-а-а!
Дротик пролетел мимо головы болтливой птицы.
— Фух… Аригато, — выпалило это дурацкое создание.
За спиной птицы раздался грохот. Она в ужасе подпрыгнула и прямо в прыжке развернулась.
— Что, опять? — обречённо пробормотала птица, глядя на тушу паука, что была размером с молодого телёнка.
Этот восьминогий монстр, накрыв себя слабым пологом «тьмы», скрывался под потолком тёмного коридора. Он преследовал птицу и прошмыгнул в мой зал вслед за ней через открытую дверь. А пару секунд назад паук был готов напасть на птицу-умертвие со спины.
«Ты мне должен», — мысленно произнёс я.
— Шта? — ошарашенно проговорила птица, повернувшись ко мне вполоборота.
«Должен ты мне. Службу послужишь. Кто ты такой?»
— Лёха… И знаете, что? Ну на хер! Я отсюда сваливаю!
Пингвин развернулся и, осторожно обогнув труп, посеменил к дверям. Несколько раз он бегло оглядывался на меня, но, столкнувшись со мной взглядом, тут же ускорялся. От этого его походка переваливающейся с ноги на ногу утки выглядела ещё более забавной. Он вдобавок и нелепые звуки, напоминающие кряканье, издавал при каждом своём шаге.
Пингвин скрылся за дверью.
Да уж… существо по имени Лёха довольно странное. Трусливое, подленькое, но в целом безобидное.
Однако оно точно не может быть Великим Мудрецом. Тут либо все вокруг с ума посходили, раз верят в это, либо мозг, доставшийся мне от предыдущего владельца тела, всё же повредился в момент смерти и теперь временами выдаёт всякую ерунду.
Не хотелось бы этого… Первый вариант мне нравится больше.
Сконцентрировав взгляд на тушке убитого теневого паука, я мигом позабыл про Лёху. Интересно, эта восьминогая тварь в самом деле была привлечена птицей-умертвием?
Очень сомневаюсь. Да, паук бы сожрал Лёху. Монстры этого вида любят пожирать то, что пропитано «смертью», и зачастую охотятся на дикую нежить. Ну или убивают живых и ждут, пока те хорошенько прогниют.