Ладно, черт с ними, главное сама выжила! Несущая проблема - что у меня осталось? Пошаркав в буфете, отыскала горсть другую крупы. Не густо… Этим не наесться я – не козочка и привыкла к сочному мясу на ужин!
Промышляя стрельбой из лука, у меня имелся приличный улов. Не пир горой, конечно, но и ноги протянуть не дано. Однако лук и стрелы канули в небытие и искать их бесполезно. Придется раскошелиться и пилить к кузнецу за новыми стрелами и тетивой, полноценный лук – роскошь, которую я не могу себе позволить. Кушать же хотелось сейчас, а не потом, через шесть часов ходьбы, совмещенной с охотой.
Мои отчаянные истязания по поводу голодной смерти прервал глухой стук и резкий порыв ветра, заставивший меня вздрогнуть. Повернувшись на звук, я узрела нечто – моего спасителя в полной красе и валяющуюся у его ног птицу, упитанную такую птицу.
Волк, избавившись от своей ноши, устроился возле меня и довольно заурчал. У меня пропало дыхание. Это он принес мне еду, о которой я убивалась? Не поняла? Добытчик тоже не понял почему я не в восторге от его способностей и где объятия благодарности. Он требовательно посмотрел на меня и рыкнул, мол чего ты ждешь. И правда, чего?
Видимо, я совсем одичала в дали от людей, раз начала разговаривать с животными.
- Это мне?
Утвердительный рык. Я хмыкнула. Какой заботливый волчок.
- Спасибо. – Приблизившись к тушке птицы, приподняла ее, держа двумя пальцами за лапки. – Что же. Ужин у нас в наличии, осталось только приготовить!
Общипав курицу, оскоблила ее ножом и огнем, да, обмазав душистыми специями, положила в чугунную сковороду, заранее смазанную маслом, и поставила в печь.
Температура в комнате, возвращаясь к привычной, повышалась. Я наконец-то ощутила каждой клеточкой своего организма тепло, идущее от моей кормилицы, тепло, по которому очень соскучилась. Мне наконец-то стало легче дышать.
Подняв сброшенные ранние вещи, развесила их над печкой-кормилицей, так они к утру уже высохнут. Я потянулась было снимать свой свитер, как почувствовала на себе чужой жгучий взгляд. Волк наблюдал за открывшемся ему представлением, от чего я вдруг засмущалась. Да он животное, я не могу интересовать его в этом плане, но мне было не спокойно, когда он так смотрел на меня, сердце замирало. Не выдержав, чересчур грубо попросила:
- Отвернись.
На что волк фыркнул, но послушался и отвернулся.
Переодевшись в ночную рубашку длиной до колена, приобщила свитер со штанами и нательное белье к коллективному зависанию над печкой.
Вскоре ужин подоспел. Достав вкусно пахнущую птичку из печки с помощью прихваток и садника (лопатки), подождала пока она немного остынет, разделила на две части – одна мне, вторая пушистику, который уже наворачивал круги вокруг стола, с периодичностью заглядываясь то на меня, то на мясо. Мой животик поддерживал зверя, завывая на его манеру.
Когда с делением имущества было окончено, я переложила часть напарника в большую чашу и поставила перед ним, а себе отрезала большой кусок.
Ты вгрызаешься в сочное мясо, что сейчас вкуснее всего на свете, от чего по подбородку течет сок, руки все жирные, а рядом кто-то также, как и ты с упоением придается обжорству – вот еще одна мелочь, которая делает тебя счастливым и этот вид счастья ты не променяешь ни на какое другое.
Я ложилась спать измотанная, но совершенно счастливая. Под головой у меня была пуховая подушка, а под боком пушистый друг, не пожелавший спать в одиночестве на полу, после вчерашних приключений. Мне тоже не хотелось лежать в пустой постели, поэтому и впустила своего рыцаря к себе под одеяло, помыв и высушив перед этим, о чем ни капельки не пожалела.
Усталость туманила разум, закрывая веки. Последнее, что я помню или, что мне приснилось, как кто-то аккуратно, будто боясь спугнуть, поцеловал меня в лоб и, обняв одной рукой, прижал к себе. Мне было хорошо в этих крепких объятьях, так хорошо, что я мечтала не просыпаться как можно дольше, лишь бы подольше насладиться теплом этих рук.
Новый день приносит новые трудности. Этот урок я вынесла уже давно.
Встав рано утром, когда за окном еще властвовала госпожа ночь, решилась на отчаянный шаг – поход в свою родную деревню «Ясные сосенки». Никаких сосенок там не водилось отродясь, ясных тем более, но название, появившееся с незапамятных времен крепко прицепилось и прижилось, поэтому сегодня мало кто из народа вообще задумывался над этой темой. Они же люди работящие, им некогда ерундой заниматься, не то, что странной и ленивой мне.
Да-да, вы не ослышались! В деревне меня не любили. Да что не любили, меня избегали и тихо ненавидели, ведь я, со своей копной волос пшеничного цвета и зелеными глазами, разительно отличалась от местных жителей всем, от кончиков волос до суждений о жизни праведной. Люди всегда отвергают и презирают того, кто не похож на них или в чем-то несхож - такова мораль общества. И я старалась не сильно заморачиваться на этот счет. Правда, иногда, выходит из рук вон плохо…