Властно махнув рукой официанту, Лидия Фэйрчайлд тихо велела принести еще два кресла к столу. В течение нескольких секунд все её указания были выполнены. Райкер незамедлительно встал из-за стола, и поцеловал руку ее матери.
– Райкер, это моя мама, Лидия Фэйрчайлд, – представила её Крикет.
– Лучшие планы мышей и людей, часто идут вкривь и вкось... – процитировав Роберта Бернса, она сделала шаг к своему креслу.
– Приятно познакомиться с вами, мистер Торп, – сказала ее мать с искренней и доброй улыбкой, – Предполагаю, что вы тот самый джентльмен, который не так давно надел это красивое кольцо на палец моей дочери?
– Да, это я, – ответил спокойно Райкер, несмотря на то, что его планы на ужин пошли наперекосяк.
Крикет вырвала свою руку из руки отца, который, не веря ушам, решил удостовериться наличию украшения на пальце дочери. Девушка чувствовала его гнев, но она не боялась его больше.
– Сядь, мама, – сказала Крикет, – Отец, ты тоже.
Девушка вздохнула с облегчением, когда они оба сели. После них и Райкер занял свое кресло.
– Теперь, когда мы все здесь, – сказала она и посмотрела на родителей, – Хочу, чтобы вы знали, Райкер попросил меня выйти за него замуж.
Лидия улыбнулась, глаза у нее заблестели от счастья.
– Я так рада за тебя, дорогая. Я уже начала волноваться, что ты никогда не найдешь своего единственного.
Она посмотрела на Райкера, потом снова на дочь.
– Я могу сказать, что у вас есть вкус. И он очень хороший, – подтвердила она, глядя на бриллиант на пальце дочери.
Крикет закатила глаза.
– Мама, Райкер хороший человек, потому что он умный и чуткий, и он заставляет меня смеяться и радоваться. А не потому, что у него отличный вкус к ювелирным украшениям.
– Это всегда хороший знак, милая моя, – и её мать подмигнула Райкеру, который с улыбкой кивнул в ответ.
Крикет повернулась лицом к отцу.
– Папа, я знаю, что ты беспокоишься о том, как это отразится на вас с мамой, но я не думаю, что...
– Подожди минутку, солнышко, – перебила Лилия, и наклонилась вперед.
– Эдвард, – она сурово посмотрела на мужа через стол, – Как давно ты знаешь об их романе?
Глаза у Крикет округлились, когда ее отец нервно заерзал в своем кресле.
– Ну, дорогая...
– Не смей мне говорить "дорогая", Эдвард. Что ты сделал? – Она злобно посмотрела на мужа.
– Не спрашивай.
Тут подошел настоящий официант и был удивлен такому количеству клиентов за одним столом.
Райкер посмотрел на растерянного официанта.
– Можете ли вы принести нам бутылку Хайдсек Диамонт Блю, пожалуйста?
Официант немедленно поклонился и шагнул назад, желая побыстрее принести шампанское.
– Да, и кофе, – быстро добавил Райкер, увидев, как щеки Крикет чересчур раскраснелись.
Девушка только улыбнулась ему, молча поблагодарив за догадку, потому что она действительно не хотела смешивать алкоголь.
Официант ушел, Райкер повернулся к Крикет, взглядом прося ее продолжить.
Крикет сделала глубокий вдох и снова посмотрела на отца.
– Папа, я знаю, что ты беспокоился о реакции мамы, но ...
– Она в восторге! – прервала их Лидия, её взгляд пригвоздил мужа к стулу, как бы говоря « подумай хорошенько, прежде чем что-то сказать».
Крикет посмотрела на мать, потом на отца.
– Так с чем же было связано твое беспокойство за маму, не хочешь уточнить папа?
Эдвард наклонился вперед, пытаясь сгладить острые углы.
– Твоя мать делала покупки и ...
– И она всё еще может говорить за себя, – поправила его снова жена.
– Я в восторге, дорогая моя доченька! Я очень рада, что ты, наконец, нашла свою любовь. Желаю вам всего самого лучшего.
Лидия наклонилась и поцеловала Крикет в щеку, затем села обратно, снова бросив гневный взгляд на мужа.
Крикет посмотрела на родителей, в надежде, что они догадываются о её намерениях.
– Я собираюсь рассказать всё Райкеру.
Её мать мягко улыбнулась
– Дорогая, нет ничего особенного, что ты не можешь ему рассказать.
Крикет моргнула, потом покачала головой.
– Что это значит?
Лидия улыбнулся.
– Дорогая, у нас нет никаких проектов, уже довольно давно, около восьми или девяти лет.
– Мы давно поняли, как сильно это тебя беспокоит, – вмешался ее отец, скрестив руки на груди, несмотря на то, что выглядел смешно и неуклюже в одежде официанта.
У Крикет от удивления глаза полезли на лоб. Они вышли из дела? Больше не воруют? Не страдают клептоманией на всякого рода безделиц? Но они были лучшие в своем деле!