— Ваше Высочество, Эльриан, пойдемте, с вами хотят поговорить.
— Что-то с отцом? Патрик, не молчите!
— Да, скажу честно, состояние ухудшилось. Доктор Сомов и доктор Грог расскажут лучше. Пойдемте, я вас провожу.
По тому, с какими серьезными лицами его встретили Иван Сомов и Валентайна, Эльриан сразу понял, что дело плохо. Сердце упало.
— Эльриан, позвольте снова без титулов, — взял слово хирург, — состояние императора резко ухудшилось. Сейчас налицо явные проявления синдрома сдавления, или Краш-синдрома. Мы надеялись, что обойдется, его величество пробыл под завалом совсем немного времени, извлекли его очень быстро, поэтому считали, что все нарушения ограничатся средней степенью тяжести, а это редко представляет угрозу жизни. Следили за состоянием, готовились, но надеялись. Но сегодня вечером, буквально за неколько часов все резко ухудшилось. Появились признаки нарушение работы почек и угроза их полного отказа. Сейчас мы подключили вашего отца к аппарату для диализа, по-простому, к искусственной почке, для выведения токсических продуктов из крови. В дальнейшем нужно будет устранить источник дальнейшего их поступления в организм, проще говоря — ампутировать пострадавшую ногу. Больше пытаться сохранить ее нет смысла. Если нам удасться задуманное, то появится шанс на выздоровление. Если нет, исход неутешительный.
— Какой шанс? — сдавленным голосом спросил принц.
— Небольшой, но имеется, — вступила в разговор Валентайна, — без хирургического вмешательства шансов нет. Самое главное сейчас, по-возможности, вывести продукты распада тканей из организма, затем быстро удалить фактически уже мертвую конечность, и вновь подключить диализ, помогая почкам, пока их работа не восстановится. Я ничего не скрываю. Есть опасность, что операцию он не переживет, но отказ от нее не переживет точно. Сейчас поступление новых токсинов в кровь сдерживает жгут, но держать его вечно нельзя. Начнется гангрена. Некроз конечности и так бы начался, но через несколько дней, а со жгутом гораздо быстрее.
— Я понял, — произнес Эльриан каким-то подозрительно бесстрастным голосом. Валентайна поднялась, подошла к молодому человеку, взялось за запястье. Под пальцами с бешеной скоростью бился пульс. Все ясно, за этим чересчур спокойным видом, за практически механическим голосом Эльриан прятатал рвущиеся наружу эмоции. Давил, не давая им выхода.
Доктор Грог положила руку на плечо кронпринца: — Эльриан, хоть иногда, отпускайте свои эмоции на свободу, не заталкивайте их внутрь, поверьте, от их проявлений никто не станет воспринимать вас хуже, или слабее. Иначе в один далеко не прекрасный момент они сожгут или вашу душу, или ваше тело. Пожалейте и то, и другое. Вы знаете, какой у вас сейчас пульс? Около 180 в минуту. Еще немного, и сердце сорвется в неуправляемую аритмию. Вот, — она протянула ему очередную таблетку, — немедленно положите под язык и медленно рассасывайте, это не успокоительное, это нормализует работу сердца. И как вас к полетам допускали?
— А медицинский осмотр только перед полетом, и потом, когда одерживаешь победу, эмоции можно не скрывать! Просто, все неприятности у меня в жизни случались именно тогда, когда я терял контроль над эмоциями. Вот, как этот синяк. Так что привычка их сдерживать это уже вторая натура, с этим ничего не поделаешь.
— Как говорит Тед, нейрохирург, вы плохо переносите снотворное и транквилизаторы. Так что, если после встречи с отцом вам потребуется успокоительное, мы можем только дать подышать специальной безвредной смесью, для наркоза у детей.
— Хорошо, я согласен.
— Тогда переодевайтесь, и я вас провожу.
Эльриан вышел в коридор и столкнулся со спешившими навстречу Эрвином и Вальтроном.
— Ри! — воскликнул Эрвин, обнимая племянника, — живой! Что с Эвальдом?
— Плохо, дядя, плохо. Заходите в кабинет, врачи все объяснят.
— Его можно увидеть?
— Можно, только переодеться нужно, извини, дядя, я как раз иду переодеваться.
Эрвин и Вальтрон вошли в кабинет. Эльриан взял приготовленный для него хирургический костюм, переоделся, вернулся в кабинет. Ивана уже не было.
— Переодеваться пошел, Айвору помогать будет, — объяснила Валентайна, — и регентов увел с собой. Готов? Тогда пошли!