- Аллилуйя, - сказала быстро Машенька и тут же приказала нам, - всем мыть руки и пить чай.
Сама очаровашка двинулась к кухне, а Гена с оживлением пошел в ванную.
- Ой, мой любимый послеоперационный фуршет! – пошутил парень.
Мне было неловко. Время уже двенадцатый час. Хоть завтра и суббота, но стоило бы ретироваться домой. Но уходить не хотелось…
- Вы ватрушки с творогом любите? Сама пекла, – спросила у меня Машенька с улыбкой, ловко управляясь на кухне.
Так она еще и печет сама!
Девушка уже заваривала чай с какими-то травами, когда ее телефон завибрировал:
-Да! Да, Мариш, он у меня… Нет… Мариш, послушай… Но мы правда собаку оперировали! – выкрикнула Машенька в трубку, но через некоторое мгновение отвела телефон в сторону и сморщилась.
Ее лицо меня поражало своей мимикой. Сейчас она стояла одновременно смущенная, добрая и стыдливая передо мной. Потому что, улыбаясь, она слегка отвела уголок губы в сторону, сморщив при этом свой носик. Глаза добрые, но периодически глядя на меня, в них появлялись нотки извинений. Ей было неловко, потому что из динамика я слышал крики какой-то Маришки. Ругалась она четко и по делу. Периодически слышны оскорбительные слова. На них моя очаровашка наклоняла голову и с досадой закусывала нижнюю губу.
- И я тоже тебя люблю, Мариш! Спокойной ночи! – перебила она свою собеседницу и отключилась.
Шумно выдохнув, она покачала головой и положила телефон на стойку.
- Извините. Неловкая ситуация, - она опять смутилась передо мной, но продолжила наливать чай в чашки. Поставила передо мной тарелку с ватрушками.
Тут же вышел из ванной Геннадий, но, не успев открыть рот, Машенька его перебила:
- Мариша звонила, - с вызовом, но с улыбкой посмотрела на Гену, будто ее забавляла последующая его реакция.
Гена осекся, раскатал рукава рубашки и стал с волнением бить себя по бокам. Видимо, он искал телефон. Нашел его уже в плаще, который мирно висел на вешалке возле входной двери. Включив его, парень воскликнул:
- Ох, ёёё! Двадцать семь пропущенных! Чего она тебе сказала?! – глаза из-под очков почти выпрыгивали.
- Все как всегда, - девушка пожала плечами, а затем подвинула чашку с чаем ближе к парню. – Сказала, что я тварь безбожная, дура толстожопая, ничего святого во мне нет, раз хочу увести тебя из семьи.
- Блиииин, - парень еще быстрее и суматошнее начал сборы. – Машунь, ну ты же ее знаешь…
- Ага, - подтвердила очаровашка и засмеялась.
Гена тем временем уже накинул плащ, схватил свой чемодан с инструментами, забыв о сундуке. Движения были хаотичными. Я насчитал шесть перемещений от входа в комнату мимо меня. По пути он все же схватил ватрушку, надкусил ее. Уже обувшись, он подбежал к стойке и хлебнул чаю, обжегшись при этом. Крутанувшись вокруг себя в очередной раз, опять хлебнул чаю уже большим глотком. Ничего не почувствовав, схватил новую ватрушку из тарелки и сунул ее себе в карман. Потом взял надкусанную и, ухватив зубами, начал щупать себя по карманам.
- Вроде, ничего не забыл, - невнятно пробормотал он. – Так, все как всегда, - начал он давать Машеньки наставления, указывая при этом на нее указательным пальцем. – Если что, звони в любое время.
На этих словах он ринулся к двери, но резко остановился и вернулся назад. Наспех, протянув мне руку, попрощался, и схватил еще одну ватрушку себе в карман.
- Все, пока! – вылетел он, наконец-то, из квартиры.
Когда дверь захлопнулась, наступила вожделенная тишина. Много он шума наделал своими сборами. Удивляло, что Машенька при этом не показала ни обиды, не огорчения, ни злобы. На нее накричали, по факту Гена даже не извинился за это. Но она мило улыбалась мне, искренне и нежно. Одно слово, очаровашка.
- Вот и остались мы с вами одни, - тихо и растянуто произнесла моя соседка, не сводя с меня взгляда.
- Да, - смущенно подтвердил я. Ситуация и правда, неоднозначная. Почти ночь, в комнате полумрак от включенных светильников кухонного гарнитура и неяркой лампы над стойкой.
- Что ж, - обошла она стойку и приблизилась ко мне. – Раздевайтесь.
Глава 12
Вечер перестает быть томным… Когда я увидела на шоссе собаку, у меня чуть сердце не выпрыгнуло от ненависти к людям, от злобы на этого водителя. Невольно пожелала ему нашествия летающих коров, чтобы неповадно было оставлять покалеченное тобой животное умирать под дождем. В городе дождя не было, но здесь он крапал, не переставая. До шоссе добиралась больше часа, еще столько же потратила на обратную дорогу. Пока под дождем пристраивалась к собаке, чтобы поднять ее без ущерба и избежать укуса, прошло еще около часа.