Аккуратно поворачиваю голову и вздрагиваю на очередное всхрапывание. Уже готова бежать. Как раньше. Дергаюсь и вижу знакомое лицо. Сергей. Всего лишь Сергей. Громко и с облегчением выдыхаю. Мне понадобилось минуты две, чтобы унять дрожь и забыть о страхе. Это просто страшный сон.
Время утро. Интересно, а ему на службу к какому времени? Ладно. Неважно. Надо бы его завтраком накормить.
Начинаю подниматься, но рука Сергея с моего бедра поднимается вверх и крепко обнимает, прижимая к себе. Мужчина не просыпается. Движения неосознанные. Но храп прекратился. Пожалуй, он прав. Останусь здесь. В его объятиях? Да. Сама не верю в свои желания.
Вспоминаю, как вчера он остался у меня. После того, как он набросился на меня на кухне, нам понадобилась ванная. Сходили в душ вместе. Ну как сходили… Сделали видимость, что помылись. По факту же растворились друг в друге.
Время уже было позднее. Я повела его в спальню.
- Маш, я храплю, - со смущенной улыбкой произнес Сергей.
- Я знаю…
В итоге не спали полночи. Это не человек. Это не мужчина «переходного» возраста. А зверь. Самый настоящий.
Сейчас лежу в его объятиях. Как же хорошо. Но завтрак сделать все же стоит.
Делаю еще одну попытку встать. На этот раз удается. Пусть и пришлось замирать во всяких неудобных позах.
Быстро готовлю завтрак. Оладушки. У меня и варенье малиновое есть. Домашнее. Опять я старомодна? Так, будь что будет. А принципами своими я не могу поступиться. Ну конечно! Ври больше. И соседа соблазнила, и у себя его оставила, и в объятиях его полежала. Сейчас вот завтрак готовишь ему. Маша, ты делаешь все то, чего никогда бы не стала. Скажешь, что все для дела?! Да не совсем… Уже не совсем…
Из раздумий вывел звук будильника на телефоне Сергея. Услышав движения в постели, быстро поставила на поднос тарелку с оладушками, пиалу с вареньем и чашечку с кофе. Вроде все готово. Салфетки еще нужно положить. Боже, Маша, да ты волнуешься…
- Кто тут уже проснулся? – стараясь не выдать своего волнения, воскликнула я, входя в спальню.
Сергей сидел сонный на кровати, по пояс укрытый одеялом. Его боксеры лежали на полу. От всего увиденного у меня уши загорелись. Как же мне нравятся его поцелуи и покусывания мочки уха.
- Это что такое? – теперь уже Сергей смотрел на мой поднос ошарашено. Прям как я вчера на цветы.
- Завтрак в постель моему господину.
Сергей подобрался, и я поставила поднос на постель. Мужчина был в ступоре, а я испугалась: вдруг я что-то делаю не так.
- Ты приготовила мне завтрак? – его голос был сдавленным и удивленным. Будто я принесла ему золотую рыбку. Говорящую.
- Да. А что?
- Мне никогда никто не готовил завтрак, - Сергей посмотрел на меня внимательно и серьезно.
- Добить тебя окончательно? Ты первый, кому я его приготовила, - с улыбкой честно призналась я.
Мужчина опять завис. Мне было интересно за ним наблюдать. Его лицо излучало удивление, но при этом держался он сдержанно. Через минуту он уже пробовал мои оладушки.
- Я должен был сказать тебе это давно, - неожиданно для меня с чуть набитым ртом начал Сергей. – Ты прекрасно готовишь. Я никогда ничего вкуснее не ел.
Его слова меня пробили насквозь. Мою стряпню всегда уплетали только Генка с Маришкой с удовольствием. Остальным вечно что-то не нравилось. То котлеты пережарены, то мясо пересоленное. Поэтому я и перестала устраивать личную жизнь. Зачем? Если всегда мною недовольны.
- Не правда. Лучшая еда – это мамина еда, - я слегка улыбнулась ему, поскольку действительно так считала.
- Ну не знаю, - начал пререкаться со мной Сергей, хлебнув кофе. – Ммм, вкусно. Моя мама вот не готовила. От слова вообще. Я вырос на сосисках, макаронах, жареной картошке и яичнице. На всем, что мог приготовить папа, - посмеялся он, уплетая очередной оладушек.
- Да? А мне всегда казалось, что все мамы готовят и делают это вкусно, - как-то с огорчением у меня получилось.
- У тебя замечательные родители! Я уже тебе это говорил!
- Ну да, наверное, - совсем грустно стало. – Почему ты не ешь варенье?
- Я люблю его отдельно. Не знаю почему. Я в магазинах покупаю джемы в пакетиках и так просто его лопаю, прям из пакетика, - он засмущался.
В то же мгновение он взял чайную ложку и окунул ее в пиалу с вареньем. Завис.
- Что? – уже начала бояться я.
- Это домашнее? Малиновое?
- Да.
- Где взяла?
- Сама сварила, - вот что значит Москва. Домашнее варенье считается уже дикостью.
Сергей быстро слопал несколько ложек и убрал поднос. Я и спросить ничего не успела, как он крепко обхватил меня за талию и резко уложил на кровать. Навис сверху. Смотрит в глаза.