Сам усаживается рядом, с каким-то звериным рычанием всовывает мне в руки бокал, наполненный до краев шипящей жидкостью.
– Пей, - хрипло звучит приказ.
Руки дрожат, но я послушно пригубляю шампанское.
– До дна пей! – недоволен, злится, даже кулак сжимает.
И неотрывно при этом смотрит на мои губы… Тут не то, что пить под таким взглядом, тут под стол спрятаться хочется!
Расплескиваю половину, тяжело дыша.
В доме слишком сильно натоплено, никак нельзя пить, вон, девчонки уже совсем поплыли. А мне еще ясность сознания сохранять надо! Что-то придумать, чтобы сбежать отсюда!
Надеяться, что эти мужики просто перепьются и заснут?
Меня бьет нервный смешок, на такое надеяться уж точно нечего! Эти, судя по комплекции, способны и бочками спирт хлестать, и ничего им от этого не будет!
Незаметно выскользнуть отсюда?
Черт, и это бесполезно! Далеко я не убегу, тем более в лесу, в туфлях этих. Да я в два счета в сугробах увязну!
– Закусывай! – горилла одаривает меня подобием улыбки, от которой внутри все холодеет еще больше. – Давай, ешь, - подталкивает мне прямо под нос уже наполненную тарелку. – Нам ты в отключке вообще без интереса. Огонек должен быть в девке!
О, Господи…
А, может, это решение? Притвориться, что отключилась? По-настоящему никак до такого состояния доходить нельзя! Но если сыграть, притвориться… Может быть, я им реально стану неинтересна? Во всех смыслах! Да даже если они меня просто вышвырнут за дверь, пусть на мороз, пусть в снег, пусть я дороги не знаю! Только бы не дошло до того, чего они ждут, так похотливо скалясь и разглядывая нас!
– Юля, - наклоняюсь к уху подруги, как только верзила переключает свое внимание с моих губ, ног и отворачивается. – Надо что-то решать!
– В туалет сейчас попросимся, - одними губами отвечает она, кивая.
Но тут же начинает заливисто смеяться над чем-то, что во второе ухо ей нашептывает один из головорезов.
– Куда? – сидящий рядом Иван резко сжимает мое колено, стоит мне только подняться.
А мне-то казалось, что он увлекся беседой. Даже не смотрел ведь в мою сторону! А реакция –вон, молниеносная!
И от этого становится совсем жутко. Такие точно не перепьются и не дадут прошмыгнуть у себя под носом…
– Мне нужно… - так и остаюсь стоять, переминаясь с ноги на ногу. – Ну… Вы понимаете…
– В нужник, что ли? – не знаю, что смешного, но на его вопрос комнату оглашает дикий прямо хохот.
Хотя, у них здесь вообще все дикое. Как и они сами. Просто дикие звери, иначе и не скажешь. Чему я только удивляюсь? Звери же, самые настоящие!
– А краснеешь как вкусно! – хохочет Иван, отпуская наконец мою ногу, после чего я хоть выдохнуть наконец-то могу. – Сладко… Хочу твое смущение на вкус попробовать…
Отшатываюсь, зажмурившись, хоть он даже и не тянется. Новый грохот хохота оглушает.
– Идем, проведу, - подымается и я с ужасом смотрю на огромную грудь, до которой только и достаю. Нереально сбежать. Такой пальцем одним задавит!
Глава 3
– Я… С подругой вместе, - дергаю Юльку за плечо.
Да что ж такое? Она так увлеклась притворством в расслабленную беседу, что даже, кажется, и не заметила вообще, что я поднялась!
– Юль…
– По одиночке не научились туда ходить? – снова хохочет кто-то из верзил.
Но мне не важно. Ничего не важно. Лишь бы благополучно дойти, а то сопровождение этого головореза совсем не радует! Хотя… Может, еще и обойдется, кажется, он из них самый безобидный еще!
Спиной чувствую его прожигающий взгляд, пока мы добираемся до туалета. Дорога на вечность растягивается, хотя тут совсем близко, сразу при выходе. Но когда идешь, а тебя ощупывают наглые взгляды, и ты чувствуешь себя в полной власти чужих людей, чьи намерения слишком понятны и безрадостны, даже двадцать шагов становятся вечностью!
– Уфффф, - наконец-то выдыхаю и расслабляюсь, плеснув в лицо ледяной водой и прижавшись лбом к двери. Теперь хоть как-то дышать можно, когда мы с Юлькой закрылись вдвоем, оторвавшись от уголовников.
– Что делать будем, Юль?
– А что делать? – подруга, как ни в чем ни бывало, вертится у зеркала, поправляя поплывшую тушь.
– Выход же должен быть! Нельзя вот так просто сдаваться!
Дергаю окошко, пусть и узенькое, пусть мы и без верхней одежды, но это, похоже, наш единственный шанс.