Отправиться на кухню и сидеть там? Но взгляд сам падает на дверь спальни Дмитрия Егоровича. В голове сразу проносятся слова Ольги. Находясь в стрессовом состоянии, уже четко дума о том, что нужно хоть что-то сделать.
Восемь лет. Ему же всего тридцать восемь! Совсем закрылся. Совсем жить прекратил. Так нельзя.
Хотя. Чем я отличаюсь? После смерти отца я так же закрылась.
Сама как-нибудь справлюсь. А вот майору приходится тяжелее.
Может быть, Оля просто о нем ничего не знает? Может быть, он пользуется услугами проституток? Или у него есть какая-либо дама, к которой он ходит снять стресс.
Черт. Кажется, мне окончательно вбили в голову, что мужчинам от женщин нужно только одно. Но это все мужчины. А здесь Дмитрий Егорович. Человек серьезный, вежливый, рассудительный.
Успокоившись, принимаю решение войти к нему в спальню. Не знаю, решусь ли я на все причуды, которые сейчас выстраиваю в своей голове. Но пусть это будет для него вроде как психотерапии. Если он действительно столь долго чтит память о своей жене, может хоть после моей благодарности начнет смотреть на других женщин. Кто знает. Вдруг и счастье свое еще найдет.
Не думаю, что его жена была бы рада такому затворничеству. Она была добрым и светлым человеком. Любила его по-настоящему. Любила и желала только добра. А разве секс с женщиной после собственной гибели – это не добро?
- Господи, - бормочу только губами, не издавая звука, - вот это меня занесло в рассуждениях…
Перед глазами встает образ покойной жены Дмитрия Егоровича. Поднимаю голову вверх, глядя в потолок, но видя только кромешную темноту.
- Ксения Александровна, - обращаюсь к покойной супруге майора, - простите, если что не так.
Я должна попробовать. Хотя бы попробовать. Он мне сегодня жизнь спас. Может я сейчас ему тоже жизнь спасу? Не в буквальном смысле, конечно, а лишь в фигуральном.
На ватных ногах и трясущимися руками открываю дверь. Вхожу в комнату, почему-то прикрыв дверь за собой. Все. Теперь точно назад хода нет.
Ладно. Как Оля сказала, целку из себя не строить. Не буду.
Подхожу ближе к кровати. Присаживаюсь на нее, отмечая, что Дмитрий Егорович не реагирует на мое присутствие в его спальне. Может быть, это и к лучшему? Прогони он меня сейчас, вылечу пулей, не только из комнаты, но и из его квартиры. Буду бежать, куда глаза глядят, и без оглядки.
Взбираюсь ногами на широкую кровать. Майор лежит на спине и спокойно дышит. Странно, что во время сна в таком положении мужчина не храпит.
Сначала забираюсь под одеяло. Может быть, остановиться на этом? Ведь прислушиваясь к себе, понимаю, что здесь у меня не возникает чувство страха. В чем спит Дмитрий Егорович, неважно. Главное, что я в его костюме укутана от ушей и до пяток. Мне немного душно, но оставшись здесь, я лучше из-под одеяла вылезу, но раздеваться не буду.
Нет. Пришла возвращать мужчину к жизни в фигуральном смысле этого слова, значит, буду возвращать.
От стыда за свои действия просто лезу под одеяло с головой. На ощупь дохожу до цели. Да. До вот такой пикантной цели! Не буду же я сейчас будить мужчину и ждать, когда он сверху на меня завалится и сделает все сам! Тут как бы я благодарю…
Дмитрий Егорович в плавках. Не в боксерах, а именно в плавках. Давно подобного не видела.
Сама же хмыкаю на подобное заявление. Давно. А то будто у тебя, Наденька, слишком насыщенная личная жизнь. Будто есть, что анализировать.
Приблизившись совсем близко, начинаю с малого. Сначала просто рукой потираю член майора, чтобы хоть немного его пробудить. В голове постоянно прокручиваю только одну мысль – это во благо. Ему во благо. Он нас не бросил, мы его не бросим. Он Ольгу под свое крыло взял на службе, мне не отказал в помощи, хоть и не видел меня несколько лет. Я ему окажу услугу. А поскольку ничего другого предложить не могу…
Настроив себя еще больше, чувствуя характерное возбуждение мужчины, проявляющееся появление эрекции, вхожу в некий азарт и начинаю целовать член. Сначала через ткань. Потом совсем осмеливаюсь и достаю его, приспустив плавки. Не вижу его, но чувствую, что член весьма внушительных размеров. Стоило его обхватить рукой, как он весь вытянулся и надулся так, что вот-вот лопнет.
Стоило мне подумать о тяготах восьмилетнего воздержания, как вдруг одеяло резко откидывается, открывая меня всю целиком. Включается лампа, стоящая на тумбе возле кровати.
Дмитрий Егорович «застал меня на месте преступления». Глаза злые, руки убраны за голову. Смотрит на меня так, будто убить готов. Но ведь не может же мужчина так долго быть без женщины. Если то, что говорит Оля, правда. Вот и сейчас…