- Тогда давайте так, - на нервной почве меня просто несет в шутках, - ваша личная охрана взамен на мои показания!
- А.., - задумывается лейтенант.
- В чем ваша выгода? – помогаю ему с мыслями. – Ни в чем! Только мое дерзкое использование вашей мужской силы! Ну в качестве благодарности – мое личное присутствие в вашей жизни. Поверьте, она теперь будет у вас веселой.
Мужчина смотрит на меня какое-то время. Видя, что я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос, начинает улыбаться. Одновременно с ним смеемся открыто. Негромко, но достаточно весело сейчас.
Мне просто необходима разрядка. Иначе я с ума сойду от волнения, которое находится у меня в душе. Это внешне стараюсь держаться. Сама же от мысли, что маньяк на свободе, готова потерять сознание.
Именно в момент нашего дружного смеха в кабинет без стука входит Дмитрий Егорович…
Глава 16. Наденька
- Шутим? – сердито смотрит на нас майор, явно подразумевая все что угодно, только не то, что есть на самом деле.
- Общаемся, - поправляю мужчину с улыбкой.
- За такое общение кое-кто может и работы лишиться, - с гневом смотрит на лейтенанта.
- Имеете в виду меня? – наигранно округляю глаза. – Не получится. Я тунеядка!
На мои шутки Белов также реагирует недовольством.
- Опросил? – строго спрашивает у Казаченко.
- Пытался, - не даю ничего ответить лейтенанту. – Но я решила, что не хочу больше углубляться в неприятные мне воспоминания.
- Тебе здесь вообще ничего решать не велено, - буквально цедит сквозь зубы Дмитрий Егорович, смотря мне в глаза.
От его взгляда, а тем более слов, внутри что-то щелкает. Причем буквально. Меня аж передернуло. Это ж как нужно ненавидеть всю женскую половину человечества, чтобы так пронзить взглядом насквозь? Я, конечно, понимаю, что у мужчины жена умерла от болезни, с которой долго боролась. Но это же не повод сейчас на меня всех собак спускать.
- Вообще-то я здесь и не должна сейчас находиться, - перехожу в спорные отношения с майором.
Мне обидно. За все. За то, что сейчас со мной так общается. За то, что думает обо мне скверно. И все почему? Потому что послушал постороннего человека!
Все. Теперь я окончательно поняла, за что обижена на Дмитрия Егоровича!
- Вообще-то речь идет о твоей безопасности, - повышает слегка голос Белов.
- Да бросьте, - снисходительно отмахиваюсь. – И потом, чего мне бояться? А главное – когда? Я же всюду под вашим пристальным вниманием. Дома. У вас. На работе. ВАШЕЙ. Хотела вот «перейти» под опеку более молодого и сговорчивого мужчины, - лишь слегка киваю головой в сторону Казаченко, имея в виду его, - так и тут вы контролируете.
Я говорю с претензией в голосе, отчего у лейтенанта аж шея вытягивается. Понимаю – никто не смеет говорить с майором в таком тоне. Но женщины – существа коварные. А главное, обидчивые. И даже мстительные. И мне плевать, что за мои же претензии Дмитрий Егорович выгонит меня. Из кабинета. И из своей квартиры. В конце концов, какая разница от чьих рук погибать? Хоть маньяк, хоть сам Белов.
- Ну-ка иди сюда, - будто под нос себе бормочет Дмитрий Егорович, но мне все понятно.
Поскольку майор довольно жестко схватил меня за локоть и буквально вытащил из кабинета. Пришлось сконцентрироваться, чтобы не запутаться в ногах и не упасть.
- Ты чего здесь устраиваешь?! – он не повышает голос, но словно душой кричит мне в лицо, приблизившись максимально близко.
- Оправдываю свое гордое звание, - совсем злюсь на Белова.
Я ему не то что слова, сказанные сегодня ночью, припомню. Я ему еще и за мой позорный выход сейчас из кабинета отомщу!
- Какое, к черту, звание?! – лицо аж покраснело.
- Проститутки, - невозмутимо и весьма спокойно. – Шлюхи. А! Вспомнила! Безработной шлюхи!
Я вспоминаю все слова, которые кидает в меня Ольга периодически. Прекрасно понимаю, что зла на сестру. Обижена. Но сейчас всю боль и обиду выплескиваю на человека, который, в принципе, ни в чем не виноват. Но меня задело. За живое задело. Даже его взгляд, когда он вошел в кабинет к Казаченко был оценивающим и каким-то… презрительным.
- У тебя от пережитого вчера шока крыша съехала? – на выдохе и весьма недовольно.
- Возможно, - улыбаюсь ему, хотя и не хочется.
Улыбка дается тяжело. Вымучено. Дмитрий Егорович как будто понял это…
- Все. Хватит пререкаться, - говорит гораздо спокойнее. – Я сейчас велю Казаченко отвезти тебя домой. В смысле ко мне.., - поправляется он.
- Не боитесь? – прищуриваюсь.
- Чего? – не понимает.
- Отпускать меня с Казаченко?
Дмитрий Егорович смотрит мне в глаза и думает, что сказать. Как отреагировать. И не на мои слова. А на мой взгляд.