Но что имела в виду она? Чего она себе не может позволить? Разве что убить его. Или?..
Дэрил все-таки сгребает на вылазке целый пакет женских журналов. Вроде как гораздо лучшее развлечение, чем книжки, ведь тут и картинок много и всякого разного, а не однообразные описания на пятьсот страниц жизни каких-то скучных личностей.
Впервые за долгое время он с искренним наслаждением возвращается домой, спешит и предвкушает. Вкусный обед, любопытные расспросы, теплые взгляды. То, чего у него никогда не было. А теперь есть. И пусть это все, возможно, не искреннее, а вынужденное. И пусть даже этого ему все равно мало. Пусть.
Он открывает дверь, сгружает на пол рюкзак с трофейной выпивкой, сигаретами и сладким для Кэрол, бросает рядом огромный пакет, набитый журналами, и кусает губы, слыша торопливые шаги из кухни. Даже отворачивается к столу, слишком медленно снимая оружие, чтобы не выглядеть счастливым идиотом, которым он себя чувствует.
- Дэрил, ты при… ох…
Ее слабый голос вдруг замолкает, странный шорох заставляет Дэрила резко обернуться, чтобы броситься вперед. Он не успевает ее подхватить, и она разбивает висок о чертову тумбу, стоящую в прихожей. Мертвенная бледность разливается по лицу, глаза закрыты, дыхание слабое. Что здесь случилось за сутки его отсутствия? Почему она вдруг отключилась? И почему он, обычно собранный в любой ситуации, понятия не имеет, что делать, поддерживая безвольное тело в своих объятьях? Кэрол…
========== Часть 10 ==========
Вызванный Милтон не говорит ничего конкретного. И, привыкший уже к окружающим, совершенно не реагирует на сжатые кулаки Дэрила, требующего ответов на свои вопросы. А именно: что произошло? Почему это случилось? Что теперь делать?
В ход идут какие-то там слова о какой-то гребаной дистонии, о перепаде давления, о нервном перенапряжении, о том, что ничего страшного пока не случилось и что небольшая рана на виске, уже обработанная, и то опасней произошедшего обморока. Если, конечно, этот самый обморок в скором времени не повторится. Но и что тогда, Милтон ответить не может. Нет в его распоряжении той техники, которая могла бы провести полное обследование. А потому он предлагает Дэрилу успокоительного, переглядывается с пришедшей в себя и уложенной в постель Кэрол, которая тихо хихикает, перебивая весь поток ругательств, и просит его выйти.
Дэрил колеблется, не понимая, какого черта он должен выходить и оставлять этого мужика, пусть он и последний тюфяк, рядом со своей лежащей в постели женщиной. Но все-таки соглашается в ответ на просьбу Кэрол. И, конечно, притормаживает вплотную к неплотно прикрытой двери, слыша все происходящее внутри.
- Мне, правда, уже гораздо лучше. Просто потемнело в глазах, когда-то раньше так часто бывало. Потом прошло, - виновато сообщает Кэрол.
- Беременность возможна? - безразличным голосом уточняет Милтон.
Так вот зачем он выпроваживал Дэрила. Но какого черта? Если Кэрол живет с ним, спит в глазах всего города с ним, значит, эти вопросы можно обсуждать при нем! Или он чего-то не знает?!
- Исключена, - твердо отвечает Кэрол.
- Ты уверена? - не сдается очкарик.
- На все сто, - вполне искренне, кажется, настаивает она.
И Дэрил старается верить ей. Ведь провернуть что-то подобное здесь она вряд ли бы сумела. А если бы были шансы до их встречи, то уж врачу бы она сказала. Наверное.
Милтон уходит, настаивая на постельном режиме до завтра. А Кэрол, едва за ним закрывается дверь, подхватывается с кровати и спешит в направлении кухни.
- Ты куда?! - перехватывает ее Дэрил, удерживая за талию и требовательно вглядываясь во все еще бледное лицо.
- Там обед…
- Я не безрукий, - фыркает он и подталкивает ее обратно, доводя до кровати. - Все. До завтра – лежать! Ясно?
- Слушаюсь и повинуюсь, - улыбается она.
А через несколько минут удивленно приоткрывает рот, видя принесенный ей на подносе обед, приготовленный, правда, ее руками, чай, шоколад и стопку журналов.
- Ммм, ты такой заботливый, - протягивает Кэрол руку, касаясь его ладони и крепко сжимая.
В совершенно искренней благодарности. Такой, словно никто и никогда для нее даже такой мелочи не делал. Нет, для Дэрила до нее тоже никто ничего подобного не делал, разве что мать или Мэрл в глубоком детстве. Но она ведь не Дэрил. Она совсем другая. С совершенно другой жизнью. Что только не покажется.
Больная из Кэрол получается не очень. Она то и дело порывается куда-то идти и что-то делать, убеждает Дэрила, что отлично себя чувствует, и не сводит с него какого-то странного взгляда. Странного, потому что то, что в нем читается, правдой не может быть никак. А значит, Дэрил просто не понимает ее сложных истинных эмоций. Но наверняка он может сказать хотя бы то, что эти эмоции определенно положительные.
Ближе к вечеру она, возвращаясь из ванной, возле которой Дэрил стоял чуть ли не с секундомером, изо всех сил напрягая слух и надеясь, что она не умудрится отключиться еще и там, замечает пакет с остальными журналами, видит что-то интересное на обложке одного из них и быстро юркает на диван с ногами, кутаясь в плед и торопливо перелистывая страницы своей добычи.
- Я немножко и спать, - обещает она как раз несущему ей чай с шоколадом Дэрилу.
И отказать ей нет никакой возможности. Он только кивает и, убедившись, что ей ничего на мягком диване не грозит, идет мыться сам. А выйдя из ванной, застывает в дверях комнаты, не в силах отвести взгляд от перепачканной шоколадом непривычно расслабленной Кэрол, увлеченно листающей свой журнал… об оружии?
Дэрил хмурится и догадывается, что он, сметая с полок все яркие издания, не только женские прихватил. Но неужели это ей, в самом деле, интересней, чем платья, пироги и какие-то глупые тесты? Или ей это нужно для дела? Может быть, женщины этого города сговорились и планируют сделать набег на склад с оружием, чтобы захватить власть?
Ухмыльнувшись своим мыслям, он входит в комнату и пожимает плечами при виде вопроса в глазах Кэрол, редко видевшей его улыбку без повода.
- А говорила, ни хрена не хочешь. В шоколаде – по уши.
- Я почти забыла, какой он на вкус. Мы старались все сладкое детям отдавать. И Рику, - хихикает она и вдруг мрачнеет, вспоминая что-то свое.
Может быть, этот Рик был ее мужчиной? Или почему одно воспоминание о нем вводит ее в печаль? Или она из-за детей? Почему эта женщина – одна сплошная загадка?
- Чего за Рик? - не может промолчать Дэрил.
- Наш лидер. Муж моей подруги, у которой ребенок родился, помнишь, я тебе говорила, - облизывается тем временем Кэрол, наивно думая, что шоколад был только на ее губах.
- Лидер? То есть он…
- Да, попрощался со мной именно он. Дэрил, куда ты смотришь? Где еще? - торопливо переводит тему она, касаясь рукой пятнышка шоколада на щеке, но стирая лишь часть.
- Тут, - вытирает пальцем остаток Дэрил и машинально сует этот палец в рот, слизывая сладость.
Встречается взглядом с наблюдающей за ним Кэрол, снова не понимая выражения ее глаз. Не понимая ее улыбки. Того, что он присел так близко, почти вплотную, а она не отстранилась. Даже вдруг ерзает, устраиваясь поудобней и слегка опираясь затылком на его плечо. Продолжая деловито разглядывать картинки с оружием и читать к ним описания.
- Интересно? - хмыкает Дэрил.
- Да. И так необычно. Раньше бы я ничего не поняла, читая это, а теперь… Иногда все так быстро и резко меняется. Сложно привыкнуть и принять, - бормочет она задумчиво, перелистывая страницу.
И уже через полчаса засыпает, соскальзывая в руки Дэрила, который готов сидеть здесь всю ночь, глядя на умиротворенное выражение ее лица, осторожно прижимая к себе ее тело, ощущая ее теплое дыхание на своей шее, мечтая коснуться ее слегка приоткрытых губ. Искушение слишком большое. А потому лучше просто отнести ее в спальню: утром это наваждение уменьшится.