На улице меня поджидал тот самый мужчина, который до этого покупал в магазине водку, а потом подал за меня голос.
— Пойдем быстрее, Егорка, — торопливо сказал он, — а то там без меня весь праздник кончится, — и он указал головой куда-то через дорогу.
Я поглядел в том направлении и увидел, что там, в окружении березок, приютился пивной ларек, рядом с которым в небольшой асфальтовый пятачок было вмонтировано два круглых столика. У одного из них и расположилась теперь уже шумная компания мужиков, которые только что были в магазине. Похоже, что они подливали себе водку в поллитровые банки с пивом, которые использовались вместо кружек.
У самого ларька стояла небольшая очередь. Кто-то был с бидоном, кто-то с трехлитровым баллоном, а один мужик вообще стоял с пластиковой канистрой. Разливное Жигулевское пиво стоило недорого по сравнению с той же водкой. И даже если некоторые распускали слухи, что его разбавляют водой и чуть ли ни смешивают с «Димедролом», все равно отбоя от покупателей не было. К тому же разливное пиво, насколько я помню, к нам завозили не так часто, в основном по выходным. В остальные дни ларек стоял наглухо закрытым.
— Идемте, дядь Жень, — я наконец-то вспомнил, как зовут моего невольного сопровождающего, — мы быстро. Только вы меня до четвертого этажа проводите, хорошо? А то Вовка Никитин может в подъезде меня поджидать.
— А батька твой где? — удивленно спросил Евгений Иванович. — Он же в разведке служил. Если честно, — перешел он на шепот, — его многие мужики здесь побаиваются и уважают. Он же от этого Никитина мокрого места не оставит.
Я остановился и осуждающе посмотрел на своего попутчика.
— Ну вы и выдали, дядь Жень. Вы же не хуже меня знаете, что у нас так не принято. Ну, жаловаться, в смысле. У нас пацаны таких стукачами зовут и не общаются с ними. Мне еще повезло, что вы в магазине все своими глазами видели, иначе я бы вам в жизнь ничего не сказал. Да и вообще, будущий мужчина должен сам решать свои проблемы, — с умным видом закончил я.
— А что ж ты тогда меня в помощники позвал, «мужчина»? — усмехнулся Евгений Иванович.
— Да жалко будет, если бутылку с кефиром разобьют и продукты испортят. Мама расстроится. Если б не эта авоська, то я бы сам.
— Ну-ка давай-ка ее сюда. Посмотрим, какой из тебя герой, — ехидно усмехнулся Евгений Иванович, протянув руку к авоське. — Сдается мне ты не случайно этому Никитину в нос зарядил. Интересно посмотреть, что ты дальше будешь делать. Все равно когда-нибудь с этим хулиганом столкнешься. А тут хоть под моим присмотром. Если что, я растащу.
— Вы серьезно? — Я удивленно посмотрел на улыбающегося Евгения Ивановича. — Вас же мои соседки, что на лавке у подъезда дежурят, съедят, если узнают, что вы драке потворствовали. А они сразу на шум прибегут. Вы лучше меня просто проводите. А я уж сам потом как-нибудь с Вовкой разберусь.
Евгений Иванович задумчиво почесал макушку и пробурчал:
— Что верно, то верно. Если там Дуська с Риммой сидят, то с ними лучше не связываться. И кстати, если они спросят, куда это я намылился, скажем, что к батьке твоему. Он у тебя дома сейчас?
— Вроде бы да, — нерешительно сказал я. — У пивнушки его не видели? Если там был, то точно дома.
— А ведь и правда! Приходил он где-то с час назад, залил трехлитровый баллон Жигулевского. Ну давай, идем быстрее, — вновь заторопился Евгений Иванович, вспомнив, видимо, про свою компанию у пивного ларька.
Мы спорым шагом дошли до моего подъезда. Две женщины, сидящие на лавочке, молча смерили подозрительным взглядом провожающего меня Евгения Ивановича. Тот в нерешительности застыл под их строгими взорами.
— Идемте, дядь Жень, папа дома, — тут же решительно заявил я. — Вы же хотели у него инструменты попросить.
— Ах, да, точно, — словно оправдываясь, буркнул Евгений и быстро проскочил мимо меня в открытую дверь подъезда.
Как я и думал, Никитин поджидал меня, сидя на ступеньках между площадкой с почтовыми ящиками и вторым этажом. Выглядел он неважно: весь подбородок был в кровавых разводах, нос распух, а под глазами набухали два фингала. Увидев меня с Евгением Ивановичем, он сразу все понял и криво усмехнулся.
— Никитин, ты что тут забыл? — нахмурившись, спросил мой сопровождающий. — Это не твой подъезд.
Вовка медленно поднялся на ноги и, продолжая злобно ухмыляться, спустился на площадку, где стояли мы с Евгением Ивановичем. Остановившись напротив него, он нагло произнес: