— Не дури, малец, — прохрипел Аркадий Михайлович, — простудишься, воспаление легких подхватишь. А у тебя еще вся жизнь впереди. — И он попытался меня оттолкнуть.
— Если замерзну, у костра погреюсь. Лежите спокойно, Аркадий Михайлович. Скоро кто-нибудь из взрослых придет на подмогу. Только не засыпайте. Лучше дальше про войну рассказывайте.
Когда примерно через четверть часа в овраге зазвучали встревоженные взрослые голоса, Серегин дедушка уже заметно согрелся.
— Сюда! — изо всех сил заорал я. — Помогите! Мы здесь!
Через полминуты из-за поворота показались двое: мужчина и женщина. Они несли с собой большое шерстяное одеяло, фуфайку и несколько досок. Увидев меня с дедом, они в растерянности замерли.
— Что же вы стоите? Помогите! Его надо согреть. Несите сюда одеяло и одежду. — Я вскочил на ноги и начал руководить процессом, пока вновь прибывшие сами не освоились с ситуацией.
Совместными усилиями мы обернули торс Аркадия Михайловича в теплое одеяло, а сверху укрыли фуфайкой. После этого мужчина быстро насобирал еще хвороста и закинул в костер. А после этого мы вместе с ним соорудили шины в местах переломов.
Все это время я продолжал разговаривать с Аркадием Михайловичем, чтобы не дать ему уснуть. Было заметно, что он хорошо согрелся и сильно разомлел. Глаза его начали слипаться. Однако, боль от переломов, усилившаяся в согревшемся теле, и мои назойливые вопросы про войну, похоже, не давали ему окончательно забыться сном.
Примерно через четверть часа после того, как были наложены шины, из-за поворота оврага наконец-то появился бледный и всклокоченный Серега Сабуров. Его сопровождал здоровый мужчина, похоже, из местных жителей, который нес на плече сложенные носилки, а также женщина, фельдшер скорой помощи.
Она быстро провела первичный осмотр Аркадия Михайловича и удивленно мотнула головой, глядя на умело наложенные шины. Однако, лишних слов на похвалу тратить не стала, быстро скомандовав двоим мужчинам, как правильно и безопасно поместить пациента на носилки.
— Надо как можно скорее доставить его до нашей машины. Она в лесу на дороге. Метров триста отсюда, — обеспокоенно сказала она, показывая в дальнюю сторону оврага.
Мужчинам два раза повторять было не нужно. Они поудобней взяли носилки и осторожно пошли по дну оврага, направляясь к мостику, от которого уже можно было выйти наверх и двинуться в направлении дороги.
Я остался на месте. Надо было потушить костер, а потом вытащить из ямы свой велосипед.
— Спасибо тебе, Егор! — услышал я тихий хриплый голос с удаляющихся носилок. — Если бы не ты…
Что там дальше сказал Аркадий Михайлович, я уже не расслышал. Махнув ему на прощание рукой, я огляделся по сторонам. Оставшись в полном одиночестве, я наконец-то осознал, что только что произошло. Я смог хоть немного изменить историю. У меня получилось вырвать хорошего человека из рук неминуемой смерти. А это значит, что в моих силах менять судьбы отдельных людей, а возможно даже и влиять на глобальный ход истории.
Я скептически осмотрел грязную майку, которую натянул на свое худосочное юное тельце после того, как теплый камень стал не нужен.
— Что-то ты не очень смахиваешь на вершителя мировых судеб, Егорыч, — пробурчал я себе под нос и грустно усмехнулся. — За такую майку мама меня точно по голове не погладит.
Эта отрезвляющая мысль вернула меня с небес на землю. Я горестно вздохнул и поплелся к ручью, чтобы набрать пригоршни сырого песка и затушить ими костер. И тут я увидел, что у меня под ногами сверкнул какой-то блестящий предмет. Я перевел на него взгляд и чертыхнулся. Это был портсигар Аркадия Михайловича. Всеми позабытый, он остался лежать на земле после того, как я развел костер.
Убрав дорогую и по всей видимости памятную вещицу в карман шортов, я затушил песком костер и устало двинулся по оврагу к месту, где был спрятан мой велосипед. Портсигар я решил занести домой к Сереге, когда вернусь к себе во двор.
Сейчас внутри у меня зрело совсем недетское чувство. Оно больше всего походило на радостную усталость после возвращения с боевого задания, на котором удалось без потерь выполнить поставленную задачу. Двигаясь по этому заросшему сорняками и крапивой оврагу, я вновь ощущал себя взрослым и несущим на себе груз ответственности за окружающих меня людей. Это было очень важное и нужное чувство, которое я едва не потерял, вернувшись в свое детское тело.
Достав свой велосипед из небольшой ямки, где мы с Серегой его спрятали, я двинулся к мостику. Только там можно было вытащить его из оврага. В остальных местах склон был слишком крутым и заросшим.