Я не стал здесь повторять то, что уже написал в книге «По скользкой дороге перемен. От стабильности Брежнева до наследства Ельцина», – свой путь от коммунистической идеологии к антитоталитарной, к рыночной экономике и свободе слова. Я там рассказал о том, как работал в разных СМИ: «Московский комсомолец», Агентство печати Новости, «Водный транспорт», «Социалистическая Якутия», подмосковное «Ленинское знамя», «Советская Россия», «Труд», «Советская Аджария». О том, как стал депутатом Моссовета в составе фракции «Демократическая Россия» и инициировал создание в 1990 году (ещё в эпоху КПСС!) первой в СССР официальной антикоммунистической газеты «Куранты». О том, как завоевания в конце 1980-х и в 1990-х годах прогрессивной части населения страны на пути демократизации стали мешать новому, авторитарному режиму… Кому интересно, как начинались и проходили горбачёвская «перестройка» и реформы Ельцина-Гайдара, могут почитать выше названное издание. А также составленные мною «Письма из 90-х с надеждой и разочарованием». Обе книги есть и в интернете…
Возможно, меня можно обвинить в излишней политизации всех сторон моей личной жизни и событий советского времени. Но, как сказал Иосиф Бродский в своей Нобелевской лекции, «для человека, чей родной язык – русский, разговоры о политическом зле столь же естественны, как пищеварение». Не было бы желания сопоставить своё бытие с происходящим вокруг «политическим злом», не стал бы и приниматься за воспроизведение хроники-дневника моей, не очень-то значительной для общества, личной жизни.
Это – не амбициозное желание «наследить» в Истории, а, повторюсь, попытка показать историю советского периода правдиво, честно, а значит объективно через свои субъективные свидетельства и переживания, используя при этом, по возможности, документальные подтверждения. Это в некоторой степени – мой ответ тем, кто пытается нарисовать историю нашей страны, в том числе и период СССР, в соответствии со своими текущими идеологическими и политическими потребностями – в ущерб правде, вопреки фактам. Я – тоже свидетель Истории. Один – из миллионов. Но реальный свидетель.
Господа присяжные заседатели, примите мои свидетельские показания во внимание. Да, они субъективны, потому что у меня тоже есть право голоса и оценки, но, заверяю, они лишены подтасовок…