Ася протянула Вике шоколадку.
— А у кого-то была бурная молодость, — произнесла та ошарашенно и даже с некоторым уважением.
— Обращайтесь. Я, как Шехерезада, способна тысячу и одну ночь рассказывать о своих неудачах. Думаете, почему я теперь веду праведный образ жизни? Потому что больше всего напоминаю себе алкоголика в завязке. Стоит один раз сорваться — и пожалуйста. Залетела на встрече одноклассников.
Ася развела руками, демонстрируя себя — ходячую катастрофу — улыбнулась и пошла спасать Сережу от Евы.
— Смотри, — Ася протянула ладонь, на которой лежал мандарин. — Моя козявка уже такого размера. У нее отвалился хвостик.
— У нее был хвостик? — округлила глаза Ева.
— И у тебя был хвостик, — Ася подгребла ее поближе и открыла книжку. — Вот так сейчас выглядит моей ребенок.
— Головастик.
— Зато у козявки теперь открываются глаза. А у меня заканчивается первый триместр. Это значит, что я больше не буду такой ужасной плаксой.
— Ты не плакса, — утешила ее Ева. — Женя плакса.
Женя была девочкой с танцев, которая ревела по любому поводу, чем постоянно повергала Еву в изумление.
— Скоро я пойду на скрининг, — похвасталась Ася, — и мне покажут мою козявку на мониторе.
— Я тоже хочу посмотреть на козявку, — немедленно вызвалась Ева.
— Ладно.
— И я, — подал голос Адам, молчавший весь вечер.
— Ну куда же без вас.
Наступил сентябрь, и Ася действительно стала чувствовать себя лучше. Прошли приступы слабости и головокружения, ушла утренняя тошнота, а спать теперь хотелось не так сильно.
Она снова вернулась за руль, катая Еву с танцев на подготовишки. Появилось даже свободное время, которое Ася проводила или в кафе с ноутбуком или в длинных прогулках по городу, а то и за чаепитиями с редкими друзьями, которых она за лето подзабросила.
У нее было не то что меланхоличное настроение, но очень осеннее.
Несмотря на то, что Ася в этот период была занята созиданием, ее не отпускало ощущение увядания. Как будто все самое интересное в жизни было уже позади.
— Ты обнаглела просто, — заметила подруга Саша, минут двадцать выслушивашая Асино нытье. — Теперь тебе не надо насиловать свой мозг над всякими тупыми задачами. Посмотри на меня — от одного налогового отчета до другого. Начальник на тебе не срывается. Никаких пробок по дороге на работу. Не надо платить за жилье и еду. Зарплата белая. А ты вся из себя «отговорила роща золотая». Что сложного в том, чтобы приглядывать за одной маленькой девочкой? К тому же она уже достаточно взрослая, не младенец. Это же работа мечты.
— Ты права, — печально согласилась Ася. — Только все это уже давно совсем не работа. Это мыльный пузырь из иллюзий.
— Ууууу! Узнаю эти интонации. Аська, в кого ты втюрилась на этот раз?
— Ни в кого. Ты же знаешь, что мне нельзя не то что влюбляться, а даже думать о том, чтобы влюбиться. Это каждый раз превращает мою жизнь в руины.
— Но если уж совсем припрет, — посоветовала Саша, — выбери кого-нибудь бесполезного. Курьера или водопроводчика. Хотя нет, терять хорошего водопроводчика может быть жалко. И что за хаос на твоей голове? Тебе давно пора постричься и покрасить волосы.
— Нет. Никаких салонов красоты. Предпочитаю быть похожей на йети. Чтобы нормальные люди пугались, глядя на меня.
— Типичная влюбленная Аська, — хмыкнула Саша, — в режиме «чем хуже — тем лучше». Ты безнадежна.
— Да, — мрачно согласилась Ася, — я безнадежна. Пойду прослушаю очередной онлайн-курс о самодостаточности и наслаждении одиночеством.
— Да тебе пора самой такие курсы вести.
— Ненавижу коучеров.
— Точно. Как звали того придурка, который вытряс из тебя всю душу и деньги, а потом уехал дауншифтить на Бали? Он еще написал цикл постов «Моя шизоидная бывшая» и прославился своими видосами на ютубе. Там он одевался как клоун и изображал тебя. Тоже ведь именовал себя коучером.
— Вальдемар Мо, — Ася встала. — В миру Вовка Мордашкин. Пойду я, Сань.
— Эй, — крикнули ей вслед. — Не пропадай опять. Вечно ты исчезаешь в пучинах морских. Хотя бы инстаграм веди! И выщипай брови!
— Я-год нет кис-ле-е клюк-вы, — Ева сосредоточенно водила пальцем по книжке, и ее бровки были домиком. Ася лежала подле нее на полу на спине и время от времени поднимала то одну ногу, то другую. Считалось, что так она делает гимнастику для беременных. — Я на па-мять зна-ю бук-вы.*
Ева отбросила в сторону книжку и плюхнулась рядом со своей няней, тоже дрыгая ногами.