То есть ко мне вернулись все чувства. Это же прекрасно. Я слышу, улавливаю запахи, различаю вкус — и, стоп, я чувствую своё тело. Не абстрактно, не как схему из учебника анатомии, а реально ощущаю каждый орган, мышцу, связку. Я понимаю, где у меня печень, в каком состоянии сердце. Это невозможно — и в то же время происходит. Как будто в теле установлена система внутреннего мониторинга.
И да, это точно не моё прежнее тело. Потому что я чувствую мышцы, их упругость. Размеры конечностей. Девушка мыла меня — и мне стало стыдно. В старой жизни я был скромен, с девушками — как с ураном: держался на безопасной дистанции. А тут… она мыла мне ногу, и я понял: она слишком длинная. Эта нога — не моя. Я был метр шестьдесят пять с кепкой. А сейчас — минимум на пятнадцать-двадцать сантиметров выше.
И тело… спортивное. Не лабораторно-офисное. Не закостенелое от сидячей работы. А подвижное, тренированное. Сильное. Теперь слова охранников, их интонации, их уважение — всё это обретает смысл. Не только логический. Физический. Телесный. Я чувствую, что это тело может. А я — в нём.
И это самое странное чувство: когда тело уже твоё, но ты ещё не привык. Когда ты в нём — но всё ещё не до конца управляешь. Когда ты знаешь, что это теперь — твоё. Что бы это ни было.
Но не успел я это зафиксировать, как в голове — ещё один взрыв. Ещё одна волна. Ещё больше воспоминаний. Но не картинок. Не фильма. Это были отзвуки в теле. Мышечная память. Я чувствовал, как меня тренировали. Как меня гоняли. Как били и поднимали снова. Это не были тренировки для галочки. Это была подготовка к выживанию. К войне. Меня учили убивать. Эффективно. Молниеносно. Я знал, как ударить так, чтобы человек больше не встал. Я знал, как ударить даже подручным предметом — и этого бы хватило. Звучит смешно, но тело не смеётся. Оно помнит.
Теперь я чувствовал себя как Нео, впервые вышедший из эмуляции и сказавший: «Теперь я знаю карате». Разница лишь в том, что я даже не прошёл загрузку. Всё уже встроено. Просто активируется по частям. И это… пугающе. В этом теле — не только сила. В нём — навык. Опасный, как скрытый клинок.
И тут моё сознание погасло. Впервые. Я уснул. Не может быть — но, похоже, это был мой первый и единственный сон в этом состоянии. Как я узнал позже, это был момент, когда мой разум окончательно встроился в новое тело. И после этого всё изменилось.
Интерлюдия 1. Имя, которое нельзя скрыть
Я проснулся поздно. Впервые за многие годы.
Сквозь шторы пробивался солнечный свет — живой, настоящий, почти тёплый. Не тот серый утренник, что обычно встречал меня. Сегодня солнце было… добрым. Или мне просто дали выспаться. Впервые. Яков не стал будить меня, как всегда. Я знал — сегодня день обряда. День, когда Эхо может откликнуться. Или не откликнуться.
Для простолюдина это переход: либо останешься никем, либо станешь магом, вступишь в род, начнёшь обучение. Для меня — это попытка переломить шестисотлетнюю безмолвную стену. Роду с таким прошлым, с такой силой тела, не хватало лишь одного — отклика.
Мы были бойцами. Упёртыми. Умелыми. Без магии — но с волей. Шесть веков без мага — и всё ещё аристократы. Пусть на краю Империи, пусть с обветшалым гербом, но — стоим. Не сдались. Не растворились.
Наше производство делало детали. Простые. Из железа. Мы были кузнецами нового века — не с молотками, а с автоматикой. Это не было престижно. Не приносило славы. Пока другие работали с артефактами и магическими зверями, мы точили сталь. Нам хватало. До тех пор, пока всё не сгорело.
Шесть лет назад. Разлом дал больше монстров, чем обычно. Наш доход тогда был прост — убивали тварей, продавали остатки, кое-что шло на нужды рода. Разлом был слабым, не опасным. Давал травы, давал ресурсы. А в тот раз — дал прорыв.
Монстры хлынули лавиной. Пока родители пытались добраться обратно из столицы, воины удерживали оборону. Удерживали деревню. Пали. Но не сдались. Родители не успели — зато спасли жителей окрестностей. Наши люди выжили. Они — нет.
Хуже всего было не это. Хуже было — знать, что соседи, которые могли помочь, были рядом. Видели. Слушали. Ждали. Но не вмешались. Проблемы чужого рода — не их забота. Один барон минус — значит, одна земля плюс. Они пытались забрать её. Не смогли.
После этого Яков больше не покидал наш дом. Он тренировал меня. Готовил. Чтобы я не подвёл. Чтобы я был не хуже. Чтобы я был сильнее.
В двенадцать лет у меня уже открылся путь силы. Он открылся рано. Мы скрывали это. Обычно отзыв Эхо приходит в шестнадцать. Мне хватило двенадцати.