Я развивался. Быстрее сверстников. Не потому, что был одарён — потому что выбора не было. Всё, что у меня осталось, — это брат, Яков и развалины рода.
И тогда пришли соседи. С «помощью». Предложили взять в аренду наши заводы. Я был маленьким, Яков пытался остановить меня. Но я хотел быть взрослым. Хотел решать.
Я подписал. На условиях, которые были ближе к дарению, чем к сделке. Заводы — их. Копейки — нам.
Теперь у нас почти ничего не осталось. Только мы. Только этот день.
А теперь — всё в этом дне. В этом шаге. В этом отклике.
Я подошёл к зеркалу в ванной. На меня смотрел высокий, стройный, в меру симпатичный парень. Не смазливый, но тот, кого называют «с характером». Многие говорили, что я мог бы быть популярен среди принцесс и баронесс — если бы не ходил к разлому, не охотился на монстров, не пах железом и кровью.
После той сделки у нас осталась возможность восстановить часть сгоревшего посёлка. Вернуть дома подданным. Поместье уцелело — старое, но живое. Единственное, что осталось, когда род перестал получать магию. Почему — я так и не узнал. Ни в хрониках, ни в сети, ни в церковных архивах — ничего. Будто наш род просто… появился. Из ниоткуда. Без прошлого.
Я перестал забивать себе голову этим. Было слишком много другого. Деревня, подданные, дети, налоги. Мы не бедствовали. Не голодали. Жили скромно, но честно. Старые машины, старая техника. Последний транспорт купили ещё тогда, при продаже завода — не роскошь, а необходимость. Чтобы вывозить людей, перевозить туши, патрулировать границы. Иногда твари прорывались — и туша весом в четыреста килограмм не катится сама.
Я вышел из ванной и столкнулся с Сергеем. Парень, только ставший на путь силы. Недавно с нами. Найден случайно — на закупке в крупном городе. Попал под удар, выжил чудом. Мы помогли. Он остался.
— Доброе утро, ваше благородие, — тихо произнёс Сергей, выпрямившись. — Сегодня важный день. Мы все это знаем. И держим за вас кулаки.
Я кивнул, спокойно. Я знал его характер — борзый, быстрый, ещё не обточенный. Мы вытащили его из передряги, когда он вляпался с какой-то местной бандой. Боец он неплохой, но пока ещё молодой и горячий. Хотя… я сам — тоже ещё молод.
Но почему-то начал думать, как старик. Похоже, все эти годы, все эти решения и ответственность — давят на меня сильнее, чем я хочу признать. Может, и вправду стоило хоть раз ответить на приглашение на ужин. Познакомиться с какой-нибудь девушкой. Попробовать просто пожить. Почувствовать себя молодым.
А я всё решал. Всё планировал. Всё спасал. Всё взрослел.
Я чуть усмехнулся.
— Спасибо, Сергей. Я тоже знаю. И надеюсь, что всё пройдёт успешно.
— Вам спасибо, что приняли меня, и помогли тогда, — тихо добавил он.
Я заметил: в голосе его проскользнула странная нота. Не благодарность — почти прощание. Словно он не был уверен, увижу ли я его снова. И, честно говоря, я тоже не знал.
Иногда после обряда не возвращаются. Не погибают — просто не возвращаются теми, кем были.
Я снова усмехнулся. По правде говоря, мы особо и не помогли. Он сам отлично справился. Просто моё появление с дружиной не дало банде дождаться подкрепления. Он бы выкарабкался и без нас. Потенциал у него сильный. Я уверен, со временем он сможет возглавить отряд.
— Ты Якова не видел? — спросил я.
Сергей покачал головой:
— До скорого, Сергей, — кивнул я. — Я пойду искать Якова.
Сергей коротко поклонился и ушёл по своим делам. А я двинулся по поместью. Это был замок — да, не тот, что в сказках о принцессах и драконах, но вполне себе настоящий. Камень, толстые стены, тяжёлые арки. Только внутри — никакой готики, никакой мишуры.
Наши предки — дед, прадед — начали переделывать интерьеры ещё десятки лет назад. Ушли от псевдоаристократической показухи, сделали всё сдержанно. Современно. Уютно. Если не знать, что это замок — подумаешь, просто хорошо сделанная квартира.
Старые гобелены — переделаны в магические панели, стены — отштукатурены, свет — от ламп, а не от факелов. Атмосфера — не дворцовая, но честная.
Только портреты напоминали, кто мы. Предки. Картины сражений. Монстры. Боль. Память, от которой невозможно отказаться. И не нужно.
Я прошёл мимо портрета деда — тот смотрел строго, будто сам собирался на ритуал вместе со мной. Потом — прадед, один из тех, кто пережил первую Мировую Войну. Я всегда чувствовал, что они за мной наблюдают. Не как призраки — как ожидание.
Якова я нашёл в нижнем зале. Он стоял у колонны, как будто был там всегда. Руки за спиной, взгляд прямой.