– А почему он вдруг переключился на меня?
Сэм задумывается, барабаня пальцами по распечатке.
– Не знаю… Хочешь, наведу о нем справки? Может, что-то раскопаю…
– Почему бы и нет? И я тоже. Посмотрю, удастся ли нарыть что-то с помощью программ Джи Би. Но имей в виду, Сэм, – я тянусь через стол и сжимаю его ладонь, – никакого риска. Не стоит того.
Он смотрит мне в глаза серьезно, искренне.
– Я пойду на любой риск, чтобы защитить нашу семью. – Встает, поднимая с места и меня, подходит ближе и накрывает мою щеку ладонью. – Ты и дети для меня дороже всего.
Он целует меня – сначала сладко и влюбленно, потом все жарче. Я подумываю попросить его запереть дверь, чтобы мы могли продолжить, но тут на столе гудит телефон.
Я настроила звук так, чтобы у каждого из детей был свой сигнал, и сразу понимаю: это Ланни. Сэм знает, что я не могу проигнорировать дочь. Он отстраняется, я тянусь к телефону. И издаю разочарованный стон, прочитав сообщение.
Ланни: что на ужин?
Сэм заглядывает через плечо и хихикает:
– Куда делись те старые добрые времена, когда твой яростный вопль был бы слышен даже в коридоре?
Я только качаю головой. Сэм прижимается губами к моему виску и шепчет на ухо:
– Закончим позже.
От такого обещания внутри у меня разливается предвкушающее тепло.
– Когда ты вернулся из магазина, Коннор еще не пришел?
– По-моему, нет.
Я разочарованно хмурюсь и бросаю взгляд на телефон. Сын до сих пор не ответил на мое сообщение. Он всегда был хорошим, послушным ребенком, но в последнее время стал выходить за рамки дозволенного. Я понимаю, что в его возрасте нормально стремиться к самостоятельности, и пыталась дать определенную свободу, но мы не похожи на другие семьи. Угрозы в наш адрес слишком реальны.
– Напишу ему еще раз. – В моем голосе явное волнение.
Сэм уже достал свой телефон.
– Давай я напишу. Иногда он отвечает мне быстрее.
Это меня немного задевает, но он прав: Коннор все больше и больше привязывается к нему с тех пор, как Сэм заменил детям родного отца. Я стараюсь не обижаться. Все правильно. Коннору нужен отец, а Сэм – лучший из всех возможных: он хороший человек с крепким внутренним стержнем, хотя с виду это почти незаметно, и это восхищает меня. Смотрю, как Сэм отправляет сообщение. И, разумеется, через полминуты получает ответ.
– Что ж, он возвращается.
– Только не пешком.
Здесь недалеко, но мне не нравится, что сын пойдет один в темноте.
– Его привезет мама Кевина. Коннор спрашивает, что на ужин.
– Сам решай, – отвечаю ему и потираю лоб, по-прежнему думая о распечатке на столе и угрозе, которая от нее исходит. Хотя у нас есть план действий, проблема все еще не решена. Бомба, готовая взорваться. Какая-то часть меня хочет сесть, приступить к расследованию и найти ответы. Устранить риск. Но если б я каждый раз поддавалась такому порыву, то провела бы всю жизнь за компьютером.
На самом деле полностью устранить риск невозможно. Всегда найдутся какие-нибудь подогретые «тролли», готовые отправиться в крестовый поход, чтобы отомстить мне и моей семье. Нам нужно найти способ жить нормальной жизнью, несмотря ни на что.
Сэм все понимает без слов и протягивает мне руку.
– Пошли. Буррито сами себя не приготовят.
– Буррито? Смело.
– Да, у меня есть размах.
Когда Коннор возвращается, мои опасения подтверждаются. Он молчалив и угрюм. Напряженные плечи и спина придают сыну жесткий и неприступный вид. Сразу понятно, что это означает: «Оставьте меня в покое». Коннор ждет упреков за то, что не ответил на мое сообщение, и явно готов к стычке.
Иногда я думаю, не связано ли все более неприятное поведение Коннора с влиянием Кевина. После общения с этим мальчиком сын всегда угрюмее обычного, но с тем же успехом можно списать это на подростковые гормоны. Быть пятнадцатилетним нелегко, особенно учитывая, через что нашей семье пришлось пройти за последние несколько лет.
Я позволяю Сэму взять инициативу на себя.
– Привет. Как поиграли?
– Нормально, – коротко отвечает Коннор, не поднимая головы. Он развалился на диване в такой позе, которую способны принять только подростки, не повредив позвоночник. И уже достал телефон и листает, что-то читая. Хочется поинтересоваться, что именно, но я знаю: он решит, что я надоедаю. Прикусываю язык и продолжаю обжаривать говяжий фарш с луком.
Сэм подходит и садится рядом с сыном.
– Я слышал, вы с Ланни сегодня поссорились. Не хочешь поговорить об этом?