– А как ты узнала мое расписание?
– Я порылась в стопке бумаг на столе у секретарши и вот нашла. Она в это время делала копии документов, поэтому ничего не заметила.
Вау.
Она плюхается на сиденье напротив и наклоняет голову, будто ждет, что я заговорю. Но я не знаю, что сказать. Сейчас у меня и моей семьи есть крыша над головой благодаря Веронике и ее отцу, и последнее, что я хочу ответить, – это «нет». Но она, похоже, действительно не понимает, насколько сложно мне приходится.
– Не думаю, что это хорошая идея.
Она только кивает головой в знак согласия. Не знаю почему, но я нахожу ее честность забавной. Вытаскиваю второй наушник из уха и откидываюсь на спинку сиденья.
– Ты прав. Я и сама не горю желанием. Ты мне не нравишься, а я не нравлюсь тебе, но, поскольку мне не разрешают работать в одиночку, я решила, что мы должны работать вместе.
Это то, что я должен был услышать.
– Но почему именно я?
– Во-первых, мы живем в одном доме, так что нам будет легко встретиться. Во-вторых, у вас есть машина, а у меня – нет. Эта работа требует много исследований и личных интервью, а это значит, что нам придется поездить туда-сюда.
– Ты можешь проводить исследования в интернете и брать интервью по телефону.
Мне кажется, впервые за все наше странное общение глаза Вероники вспыхивают радостью, и мне становится любопытно.
– Это можно провернуть, но только не с нашей темой. Нам понадобится личный опыт.
– Ну и что же это? Что за тема?
Вероника наклоняется вперед и словно гипнотизирует меня своим взглядом.
– Привидения. Существуют ли они вообще?
Она что, шутит?
– Приведения?
– Привидения.
Черт. Она серьезна.
– А почему приведения?
Она откидывается на спинку стула.
– Начнем с того, что дом, в котором мы живем, – это не только наш дом. В нем множество привидений.
– Там вообще нет никаких приведений.
Уголки губ Вероники медленно ползут вверх и превращаются в ухмылку. Будто эта девчонка знает все мои секреты.
– У тебя очень скоро поменяется мнение на этот счет, как только проживешь там несколько недель.
Конечно. Как бы мне ни нравился наш разговор, реальность никуда не делась. Мне придется там жить.
– Хоть это и звучит интересно, но я все еще уверен, что наше партнерство – плохая идея.
– Почему?
Я барабаню пальцами по столу, и миллион причин, почему ей не следует работать со мной в паре, разрывают мне голову. Моя неуравновешенность, мое пристрастие к прыжкам с высоких утесов, о которых никто не знает, – это хорошая причина, чтобы Вероника отстала от меня. Но факт того, что у моей матери другие ожидания, – это не то, что я хочу признавать.
Я мог бы сейчас назвать любую причину, вывалить всю правду, но, мне кажется, это было бы подлостью. Вероника помогла моей сестре, когда она в этом нуждалась, и позволила нам отдать деньги за жилье позднее, не сказав своему отцу про чек.
Чем дольше я жду, тем больше накаляется ситуация. Это позор. Вероника быстро отталкивается руками от стола и встает.
– К черту все это. Я избавлю тебя от необходимости говорить мне «нет» по причине того, что я слишком странная, чтобы работать со мной. Мило, не правда ли? Разве не так говорил ты и твои друзья?
Проклятие.
– Подожди.
Но Вероника стремительно направляется к выходу, и я соскакиваю со своего стула, чтобы догнать ее.
– Вероника!
Она уже почти у дверей библиотеки, и, если выйдет в коридор, я ее точно потеряю в толпе.
– Вероника, подожди!
В последнюю секунду она резко поворачивается на каблуках, и я чуть не врезаюсь в нее.
– Ну что?
– У меня дислексия[6].
Лицо Вероники искажается, будто я сказал ей, что из моей задницы выскакивает кролик.
– Ну и что?
Ну и что?
– Когда дело доходит до чтения, исследования или написания статей, это всегда занимает у меня больше времени. С таким партнером ты бы хотела работать?
6
Дислексия – нарушение чтения и письма. Люди с дислексией путают буквы и переставляют местами слоги.