– Но ведь я не говорила, во сколько конкретно убили Ся Бинцин, – заметила Жань Дундун.
– Так ведь об этом каждый день сообщают в новостях, – последовал ответ.
– Вы хорошо подготовились.
– Просто не хотел тратить ваше время.
– Как вы познакомились с Ся Бинцин?
На какое-то мгновение он задумался, потом сказал, что точно не помнит, однако по выражению его лица Жань Дундун поняла, что все он помнит, причем прекрасно. Решив слегка освежить его память, она уточнила, о каком «старом месте» писала ему Ся Бинцин? Он настороженно переспросил – о чем идет речь? «Разве Ся Бинцин не присылала вам сообщение перед тем, как выйти из дома?» – сказала Жань Дундун.
На этот раз он догадался, о чем речь. Он не то чтобы не ожидал, что его переписку могут проверить, но не думал, что это сделают настолько оперативно. Он принялся озабоченно раскачиваться вперед-назад. Проделав такие движения пару раз, он пробормотал:
– Отель «Ланьху».
– Вы познакомились в этом отеле? – спросила Жань Дундун.
Он закусил губу и, словно провалившись во временную дыру, замер.
– Вам задали вопрос, – Шао Тяньвэй постучал по столу.
– У нее была склонность к суициду, она постоянно говорила о самоубийстве, – Сюй Шаньчуань увел разговор в сторону.
– Взгляните на это, – Жань Дундун положила перед ним три фото, – она получила удар по затылку, а ее правое запястье отрезано. Похоже на самоубийство?
Он принялся внимательно изучать фотографии, его лицо становилось все серьезнее. Наконец он грубо выругался:
– Какой сукин сын посмел сделать такое?
– Вот это я и хотела бы у вас выяснить.
– Я не знаю, – он замотал головой, – правда не знаю. А знал бы, так сам убил бы этого гада.
– Вы ее любили?
Он погрузился в молчание, после чего сказал:
– Это моя личная жизнь, как это относится к делу?
– Самое прямое, если причиной убийства стали чувства.
– Тогда могу заявить, что никакой любви между нами не было, максимум – обычная симпатия.
– Расскажите о симпатии.
Он снова замолчал, но на этот раз уже ненадолго. Решив, что он набирается смелости, Жань Дундун решила его подбодрить. Она взяла томик стихов «Листья травы» и принялась читать:
Он слушал, но никак не реагировал.
– Вам нравится Уитмен? – Жань Дундун оторвала взгляд от книги.
– Никогда его не читал. – В его ответе как будто даже послышалось особое чувство гордости.
– Тогда почему вы подарили ей этот сборник?
– Потому что когда-то американский президент Клинтон подарил его своей любовнице Левински. Об этом говорили по телевизору, когда я еще учился в школе. – Он облизал пересохшие губы.
– Ха-ха… Не ожидала, что все так банально. – Жань Дундун хлопнула книжицей о стол.
Он вздрогнул, но скорее не от резкого звука, а от выплеснутого ею презрения.
4
В конце концов Сюй Шаньчуань рассказал следующее:
– Три года назад в двадцатых числах апреля, а если быть точнее – 22-го числа после обеда, на втором этаже отеля «Ланьху» в номере 12 я проводил собеседование. На него пришло больше десяти человек, все претендовали на место администратора в моем пекинском филиале отеля «Майк». Среди них была и Ся Бинцин, причем явилась она прямо с чемоданом. Я спросил, почему она с чемоданом? Она ответила, что если собеседование пройдет удачно, то она сразу же отправится в Пекин. У меня прямо сердце екнуло от такого заявления, но я взял себя в руки. Скорее всего, это был просто хитрый ход. Стоило признать, что она весьма сообразительна, однако сообразительность в наше время зачастую принимается за расчетливость. Поэтому, решив ее проверить, я прямо в лоб спросил: неужели она на все собеседования ходит с чемоданом? Она же так удивилась, что даже приоткрыла свои губки – ни дать ни взять надрезанная клубничка. Наконец, придя в себя, она возмутилась: мол, как я мог такое подумать, и вообще это ее первое собеседование. После окончания собеседования я ее из списка претендентов вычеркнул. Мне не нравятся люди, которые откровенно хитрят, особенно в мелочах, потому что все эти мелкие хитрости часто вредят большому бизнесу. Признаюсь честно, когда я вычеркивал ее имя, в сердце у меня что-то хрустнуло – такой неприятный звук, будто кость сломалась, меня даже передернуло. Это во мне заговорила совесть, после содеянного я вдруг запереживал. Я все сидел и сидел в номере, не смея двинуться с места, словно мне требовалось время, чтобы вытравить из себя эту несчастную каплю стыда. К моему удивлению, когда все претенденты и штатные работники уже разошлись, она снова явилась со своим чемоданом, сказала, что якобы хочет выслушать мои критические замечания и понять, что сделала не так, чтобы извлечь урок при устройстве на работу в будущем. Вот тогда я и понял, что ее отличие от зачисленных претендентов состояло в том, что она жаждала самоутверждения, касалось ли это ума, внешности или красноречия. Я тогда еще отшутился, сказав, что сноб не может взять на работу такого же сноба. «Да ладно», – ответила она и, скинув верхнюю одежду, плюхнулась мне на колени. Она была очень соблазнительна, а если учесть, что она оседлала женатого мужчину, у которого уже было двое детей, я подумал, что не взял ее из-за чувства ревности. Будь на моем месте другой мужик, так он бы наверняка уже сдался, но я из тех, кто прежде, чем пойти налево, сперва хорошенько подумает трижды. Поэтому я ее оттолкнул. Сам-то я не придал этому никакого значения, а вот ее самоуважение было задето. Она надулась, топнула ногой, швырнула на пол авторучку, это помогло выпустить пар, но в конце концов она разрыдалась. Есть тип девушек, которых слезы только украшают, и она относилась как раз к такому типу. Рыдая, она напоминала растерзанный цветок, который втоптали в коровью лепешку. Пока она плакала, вся комната наполнилась ее чудесным ароматом. Я даже чуть было не сдался, но вспомнив про жену и детей, вспомнив про все активы нашего семейного предприятия, собрал всю волю в кулак и раздавил свой растущий соблазн, словно грецкий орех. Таким состоятельным людям, как я, необходимо проявлять особую бдительность при общении с инициативными девушками и, стиснув зубы, раз за разом отказываться от любовных интрижек. Ся Бинцин не была исключением, поэтому я ее вытолкнул в коридор…