Его голос звучит приглушённо из-за стены. Дэрил идёт дальше по коридору.
- Нахера мне твой “Начос”, - он сжимает фильтр губами, прищурив один глаз от дыма.
- Ладно тебе, Дэрил. Думаешь, я не замечаю, как ты ешь чипсы.
Дэрил закатывает глаза.
Желудку уже глубоко насрать, какой срок годности у нынешних продуктов. Кажется, он ещё не научился переваривать разве что асфальт.
За следующей дверью по той же стороне - гостиная. Дэрил опускает арбалет, когда видит Карла, остановившегося около каминной полки. Комната просторная и светлая. С перевёрнутым чайным столиком, перекособоченным диваном и парой кресел, сдвинутых к разбитому окну. Камин большой и широкий, с толстой железной решёткой. Карл засунул нож за ремень штанов и рассматривает какие-то фарфоровые финтифлюшки над ним.
Протягивает руку и берёт одну.
- Подарю слона, если ответишь.
- А слон мне нахера?
Смешной пацан.
Дэрил закидывает арбалет на плечо, перехватывает сигарету освободившейся рукой. Глубоко затягивается, думая о том, с какого перепугу Карл вдруг вспомнил, что умеет говорить.
Говорить просто так, а не по делу.
- Гляди какой.
Дэрил ловит брошенную статуэтку на автомате. Рассматривает блестящий фарфор. Проводит пальцами по изогнутому хоботу и покатой спине. Переводит взгляд на Карла. Тот, как ни в чём не бывало, уже рыскает по книжному шкафу у противоположной стены.
- Это самый уродливый слон, - говорит Дэрил, отставляя статуэтку на полку.
Карл пыхтит, разгребая нижнюю полку.
Книги падают ему под ноги. Дэрил наклоняется и пробегается взглядом по открытым ящикам рабочего стола из тёмного дерева. Пусто. Этот дом вылизали до них уже тысячу раз.
- Не хочешь слона, подарю вот что.
Слишком довольный голос, чтобы это оказалось чем-то бесполезным. Дэрил оборачивается и поднимает брови. Карл покачивает в руке литровую бутылку “Дэниэлса”. Янтарную жидкость под стеклом перепутать невозможно ни с чем другим.
Виски в ней чуть меньше половины.
- Хороший нюх, парень. Давай сюда.
- Так что с курением? - Карл поворачивает бутылку этикеткой к себе. Зачем-то вчитывается в мелкий шрифт. Дэрил молча смотрит на него какое-то время, застыв с протянутой рукой. Говорит недоуменно:
- Какая разница?
- Это что, тайна?
- Нет, я… не помню, когда начал, - хмурится он. Подходит к Карлу и отбирает бутылку, с ходу свинчивая крышку. - В одиннадцать, может быть.
- Ого.
Ого, малой. Это то слово, которое можно подписать подо всю мою жизнь.
Он тушит сигарету об одну из полок и бросает бычок в угол комнаты. Подносит горлышко к носу и глубоко вдыхает крепкий запах. Алкоголь. Боже, Мерл бы слюной изошёл от зависти.
Качает головой, усмехаясь. Опускает глаза на Карла.
Замечает взгляд и спрашивает:
- Что?
- Это… рано.
- Почему?
Рано? Серьёзно?
Его одиннадцать лет были самой паршивой дырой, какую можно себе представить на всём жизненном пути. Его одиннадцать - как распутье двух грязных дорог. С одной стороны та, которая ныряет в глубокий, бездонный, нахрен, обрыв. А с другой - та, которую выбрал Мерл. Дэрил жив только потому, что пошёл за ним. В чужую жизнь, на чужую дорогу. Там их ждал байк, алкоголь, бродяжничество, люди, от которых холодок по спине пробегал. Даже тюрьма, мать её так.
Больше в его жизни дорог не было. Только эта и та, что предназначалась ему - просто рухнуть в бездну и позволить миру забыть о Дэриле Диксоне.
Дэрил делает большой глоток и с удовольствием жмурится, когда язык обжигает алкоголем. Давно этого не было. Очень давно.
Он одобрительно бормочет себе под нос.
- Я не знаю, - Карл наблюдает за ним. - Одиннадцать - это рано.
Крышка возвращается на место. Бутылка кочует в сумку.
- Может быть, - говорит Дэрил. Шмыгает носом и облизывает губы, снова оглядываясь по сторонам. - Переждём дождь здесь. Дом пустой.
В таких домах обычно проводят большие вечеринки.
Высокие потолки, модные картины, DVD, музыкальный центр. Всё однотонное и слитное, как один огромный кусок золота. Теперь эта дребедень не стоит и цента. Теперь деньги и лоск обесценены.
“Джек Дэниелс” в сумке - вот настоящее богатство.
Глотку слегка печёт, и от этого горячая расслабленность разливается по шее - вниз, к грудной клетке. Дэрил только в этот момент обычно понимает, насколько заебался. Только тогда, когда падает на диван, закинув руки на спинку, откинув голову и широко расставив ноги. Выдохнув.
Смотрит в серый потолок с паутиной трещин в одном из углов, и думает, что когда-то он мог мечтать о такой гостиной.
Он бы превратил её во что-то совершенно другое, конечно. Мерл бы продал все эти электрические навороты, накупил бы колёс и наркоты, которых хватило бы на пару недель безостановочных приходов. Они бы хорошо проторчались в этом идеальном и богатом доме, а потом снова окунулись бы в привычную грязь. Вернулись в свою дряхлую кору, как старые жуки-короеды.
А пока он бы целыми днями сидел у телевизора.
Целыми грёбаными днями, закинув ноги на грёбаный пуф. Специальный из этих грёбаных пуфов для ног. Он бы курил, трахал мерловых шлюх, смотрел футбол и жрал что-то… что было изготовлено хотя бы в этом году.
Дэрилу почти жалко, что теперь в огромном плазменном телике, что висит на стене, можно использовать только провода. Чтобы вздёрнуться, например. Как те сотни людей, которых они повидали за последние пять лет.
Те бедолаги с вываленными изо рта языками и синюшными лицами.
На проводах, на простыне, на верёвке, на ремне, на долбаном галстуке.
Карл падает на диван рядом с Дэрилом и сосредоточенно сверлит взглядом его профиль. Это можно игнорировать, но взгляд въедается в самый мозг и прерывает цепочку мыслей. Дэрил поворачивает голову.
- Что?
- Дай мне сигарету.
Хорошая шутка.
Глухой смешок вырывается из груди. Он отворачивается и бормочет что-то вроде “ага, сейчас”.
- Я серьёзно. - Карл действительно серьёзно. - Научи меня курить.
Дэрил качает головой и что-то мычит в закрытый рот. Что-то невразумительное, иногда он сам не понимает, что имеет в виду. Просто оповещает о том, что услышал. Оповещает о согласии или несогласии. Ему проще позволить человеку самому выбрать тот ответ, который ему по душе.
Карл морщит лоб и садится немного ближе, пытаясь заглянуть в лицо.
- Мне скоро девятнадцать, а я ещё не пробовал.
Ёб твою мать, приятель.
- Что ещё ты не пробовал? - резко интересуется Дэрил. - Чему ещё тебя научить, а?
Карл моргает несколько раз прежде, чем быстро отвести взгляд. До Дэрила не сразу доходит, почему щёки Карла стремительно наливаются кровью.
- Я, э-э… - пацан закусывает край губы. - В общем-то, ничего.
Слова явно застревают в глотке, и Дэрил морщится, мысленно матеря себя за эту фразу.
Что пробовал Карл? Что умеет Карл, кроме как бежать от смерти без остановки, кроме как добывать консервы в мёртвых домах и обыскивать куртки мёртвых людей? Нихера. Единственная девчонка, с которой он… дружил, была София, которую застрелил Рик, потому что из маленькой девочки она стала мёртвой маленькой девочкой с гниющими внутренностями.
Она дважды подохла на его глазах.
Что пробовал Карл, кроме просроченных консервов?
- Я говорил о… наркотиках, а не… - Дэрил давится словами и сжимает зубы, раздражаясь. - Я не имел в виду ничего такого.
Светлые глаза опускаются. Их почти не видно за тёмными ресницами. На скуластое лицо падают волосы, и на миг создаётся ощущение, что именно так выглядел Рик в свои восемнадцать.
Чёрт. Чёрт, не думай об этом.
Херня.
Карл поднимает глаза практически тут же - неожиданно и уверенно. Словно захлопнувшаяся крышка железной клетки.
Дэрил чувствует, как рот наполняется горечью, потому что он замечает. Узнаёт этот взгляд.