- Мама! Мама! Ты вернулась! – на встречу открывающейся двери выбежала Галя и кинулась обнимать вернувшуюся маму. – А мы с Надей тебе кипятка оставили. Он, правда, остыл почти. А хлеба совсем не осталось…
- Ничего, Галечка. Собирай на стол, сейчас поставим кипяток и ужинать будем.
С этими словами Александра выложила на стол порцию хлеба. Она была почти в два раза больше, чем обычно, и, увидев это, Галины глазенки заблестели.
- Мама… А ты к Маше не ходила? – женщина вздрогнула от бесхитростного вопроса, как от удара.
- Заходила. Машу в детдом забрали, Галечка.
- Ну, ее там хоть накормят горячим, хорошо… - дочка широко улыбнулась и продолжила курсировать от серванта к столу, доставая чашки.
А Александра осталась стоять, борясь со спазмом в горле.
- Мам, а знаешь, если у меня будет дочка, я ее Сашей назову, как тебя! – Галя остановилась и глянула на маму влюбленными глазами. – Потому что ты у меня самая-самая лучшая!
Санкт-Петербург. Наши дни.
Саша медленно возвращалась из небытия, фокусируя зрение на ярких шторах, обрамляющих окно. Голос, звучащий в ее голове, не отпускал, задавая вопросы, на которые не отвечать было невозможно.
- А почему тебя назвали Александрой?
- В честь прабабушки. Бабушка хотела девочку, а у нее сыновья были… Папа Саша и я Саша…
- Почему?
- Она маму свою очень любила… Та все могла.
- Ты тоже все можешь, если захочешь как следует. Вставай!
Повинуясь приказу, Саша распахнула глаза и села на кровати. Сползшее одеяло тут же вернуло ей чувство бодрости, заставив натянуть его до подбородка – она была совершено голой. И в комнате она была совершенно одна.
========== 16. Линии ==========
Воля и свобода - разные пути,
Каждый сам себе рисует линию судьбы.
И судьба так просто все решила за тебя,
Можно в это верить, сложно обмануть себя
С. Маврин.
Саша неторопливо шла по тротуару, оставляя позади станцию метро. Она специально не стала брать такси, как говорил Локи, а решила прогуляться пешком. Позавтракать, настроиться, подышать Питерским воздухом…
Саша любила Питер. Несколько раз побывав в этом городе, она влюбилась в него безвозвратно. В его проспекты и линии, гранитные набережные и мосты, величие дворцов и простую, ненавязчивую интеллигентность жителей. Больше Питера Саша любила питерцев. Она даже переехать хотела, но как-то не срослось.
Бабушка смеялась и говорила, что это гены: прадед был коренным петербуржцем, потом петроградцем, а потом и ленинградцем. И свой город любил беззаветно.
Свернув на нужную улицу, которые тут называли линиями, она почувствовала, как у нее замирает сердце. Она уже третий раз в своей жизни проделывает этот путь: от станции метро до нужного дома. И дважды она просто не решилась в него войти. Не решилась войти в парадное, подняться несколько пролетов и позвонить в двери квартиры, где в Блокаду жили ее прабабушка с ее бабушками. Откуда на фронт ушел прадед… Но сегодня она это сделает. Вот только позавтракает.
Она свернула к кофейне, находящейся в паре десятков метров. Крепкий кофе и сэндвич ей сейчас не помешают.
Сидя за стойкой и глядя через стекло на спешащих по своим делам людей, Саша пыталась вспомнить в мельчайших подробностях все, что с ней происходило в Норвегии. Получалось, к ее удивлению, отлично. Она даже вытащила блокнот и начала записывать отрывочные тезисы, чтобы потом проанализировать.
Прилет, путь до базы, Хведрунг-Локи, Анджей, знакомство с материалами для исследования… И дальше - пустота. Ненавязчивая, не гулкая, а пустота забывания – как будто «из головы вылетело». Вертится мысль, и знаешь, что к чему, а поймать ее не можешь, она как в тумане. Кажется, это называется мудреным словом “жамевю*”. Что за материал, Саша помнила - скала. А как она выглядела, что с ней делали – хоть убейся, но не вспомнить.
И, что интересно, Саше это совершенно не причиняло неудобств. Канва есть. Старк, чтоб его черти подрали, есть. Тор есть, и картинка того, как в нее молот летит, тоже. И комната, куда ее притащил Локи. Да даже кроссовки, им сотворенные, она помнит! А вот код (а она точно помнит, что это код!) - нет! И с ключом расшифровки так же… Точно знает, что он есть, и что именно она до него додумалась. А вот самого ключа – нет…
Саша захлопнула блокнот и кинула его в сумку. Локи выполнил свое обещание и стер ей кусочек памяти. Аккуратно стер, насколько она может судить. Пытаться что-то вспомнить бессмысленно, да и опасно. Ведь для того все и затевалось…
Один вопрос – зачем ему ее нагота понадобилась? Голых женщин не видел, что ли? Хотя… Что естественно – то не безобразно, фигура у нее приличная, да и не жалко. Главное – результат, а он достигнут.
Саша заказала еще латте с собой, дожевала сэндвич с рыбой и покинула кофейню, держа в руках приятно горячий стакан. На улице она улыбнулась своему отражению в витрине, оправляя ремень на джинсах, повернулась, делая шаг, чтобы продолжить путь… И врезалась в быстро шедшего ей навстречу высокого парня.
Стакан вылетел из рук, крышка открылась, и ее окатило горячим кофе, заставив рефлекторно закричать от неожиданности и боли. Все же свежесваренный кофе лучше принимать внутрь.
- Простите! О Господи, леди, простите! – мужской голос вернул Сашу в реальность, и она подняла глаза на виновника безобразия. – Вы так неожиданно сделали шаг, я не успел затормозить…
Перед ней стоял высокий белобрысый парень, виновато смотрящий на свое творение ярко-голубыми глазами. Явный иностранец, он произносил слова слегка заторможенно, с ощутимым английским акцентом, помогая себе выразительными жестами.
- Ну, вы…
- Леди, простите! Позвольте, я помогу вам!
- Чем вы мне поможете?! – Саша откровенно разозлилась. – У меня срочные дела, а теперь я вынуждена или возвращаться домой, или искать магазин, чтобы купить майку и переодеться! Вы наблюдаете поблизости магазины одежды?
Саша зло обвела глазами улицу. Люди проходили мимо, словно не замечая происходящей сцены. В любой другой момент Сашу бы это насторожило, но сейчас она была просто в ярости и не замечала ничего вокруг, кроме этого чертового плейбоя и горячего кофе, стекающего по телу.
- Там, на углу, есть магазин, я видел! – парень махнул рукой в сторону терявшегося в городской дымке конца линии. – Я заплачу, не беспокойтесь!
Саша хмуро посмотрела на виновато улыбающегося парня. А что ему еще остается, кроме как улыбаться? Прибила бы!
- Ладно, идемте.
Магазин действительно оказался на углу линии. Выбрав майку и зайдя в примерочную, Саша для начала оттерла с груди и живота подтеки кофе и только потом натянула майку.
- Простите, Саша, вы все? – голос из-за шторки отвлек ее от разглядывания себя в зеркале.
- Да, одну минутку! – она наклонилась, чтобы собрать салфетки и поднять с пуфика сумку, как ее осенило:
- Но я не говорила вам, как меня…
В этот момент окружающий мир померк перед глазами, словно ее огрели по голове. Последнее, о чем успела подумать Саша, что она не чувствует боли от удара…
Где-то в Германии, 1945 год.
Весь день Зофку что-то беспокоило, но она не могла понять, что. Ребенок немного толкался, но это как раз было нормально. И позавтракала она спокойно, и погода за окном хорошая, и господин, которого она встретила сегодня по дороге в столовую, был спокоен и даже изволил улыбнуться ей… Но ощущение, что что-то не так, не оставляло.
Магда тоже беспокоилась, даже кричала во сне… Хотя, она часто кричит во сне – последствия жизни в лагере не отпускали их обеих. Но Зофка свои сны переносила молча, хоть и просыпалась в холодном поту, судорожно держась за живот. Но – молчала, не допуская себе даже мысли о слабости.
Сил оставаться в комнате больше не было, выходить на улицу было категорически запрещено господином, потому, подумав немного, она направилась в библиотеку. Пройдя по коридору, освещением которому служило лишь окно в его конце, она толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла в просторную комнату, где пахло книгами и горящим камином.