Пани Яне она звонить не стала, забронировав место в хостеле. Не надо. Приедет – позвонит. Если хватит смелости снова посмотреть в глаза матери человека, к которому она летела тогда как на крыльях. В прямом и переносном смысле слова. Они встретились с ней тогда уже на кладбище, на похоронах. И она без слов отдала ей тонкое кольцо из белого золота, которое Саша до сих пор носит на безымянном пальце левой руки, как это принято в католической Польше.
Белый самолет с синей надписью на борту легко оторвался от взлетной полосы, унося Сашу в столицу братской Белоруссии, и уже через несколько часов полета Саша ступила ногами, обутыми в туфли на невысоком каблуке, на эту гостеприимную землю. Дорога от аэропорта до автовокзала оказалась на удивление быстрой - в Минске пробки оказались мелочью по сравнению не то, что с московскими, но и с новосибирскими. Поучиться бы нашим у белоруссов… Оставив вещи в камере хранения, она прогулялась по ближайшим улицам, успев пообедать и удивиться цене и качеству еды в кафе. Про размер порции можно было даже не упоминать. Вернувшись за полчаса до отправления, она заняла свое место в автобусе и мысленно пожелала себе удачи.
Пройдя расстояние между Минском и Краковом без приключений, автобус остановился у современного здания, удивительно вписывающегося в общий архитектурный ансамбль этого средневекового города. Саша покинула его салон, и, получив чемодан, направилась в сторону остановки. Навигатор подсказал, как доехать до хостела. Сегодня она не пойдет ни в какой архив. Она будет гулять пешком по городу, чувствуя под подошвами туфель камни его мостовых, дойдет до ратуши и университетского района, проедет на трамвае через центр… И решит, звонить пани Яне или нет. Ей очень хочется увидеть эту женщину, но одновременно невыразимо страшно снова посмотреть ей в глаза.
Вечерний Краков встретил ее негромким гулом уличной жизни, звоном трамваев и вкусным пивом. Рядом с хостелом оказался вполне приличный бар, куда она и направилась - пусть сегодня у нее будет вечер пива и прогулок. А там посмотрим…
Утром она вошла в двери здания постройки пятнадцатого века, где находился искомый архив. Ее без проблем допустили к каталогам фондов, просто уточнив тему исследования. Дома заставили бы кучу бумаг заполнить, а тут все так запросто… Хотя, кто его знает, может, у нее еще все впереди?..
Саша сидела за компьютером в зале каталогов, заполняя формы на выдачу архивных дел, когда у нее зазвонил телефон. Нехотя вытащив из кармана пиджака трубку, она посмотрела на экран и с удивлением отметила, что номер не определяется. Интересное кино. Кто это может ей звонить в Польшу с антиопределителем номера? Ох, денег слетит…
- Алло? – Саша прижала трубку к уху.
- Привет.
Голос в трубке был настолько неожиданным, что она чуть не выронила ее из разом онемевших пальцев.
- Узнала?
- Узнала.
Еще бы она не узнала.
- Копаешь?
Саша помедлила секунду и ответила:
- Копаю, - она почувствовала, что рука, держащая телефон, мелко дрожит от напряжения. Вот и конец ее спокойной и не очень размеренной жизни.
- Ну, копай. Мне даже интересно, что у тебя получится, - в голосе собеседника слышалась явная насмешка.
- Зачем ты отдал мне эти документы?
- У нас была сделка. А я свое слово держу.
- И все? – Саша прикладывала титанические усилия, чтобы ее голос не дрожал, но получалось весьма средне.
- Неправильный вопрос. Подумай на досуге, какие вопросы ты хочешь задать. И копай, копай. Тебе будет очень интересно.
Трубка пикнула и отключилась, оставив Сашу в тишине архива, показавшуюся ей гробовой. Опустив глаза, она увидела, как дрожат кисти рук, судорожно сжимающие одна – телефон, вторая – компьютерную мышку.
Голос звонившего она узнала бы при любых условиях. Так же, как и самого звонившего. Она так надеялась, что уже все. Но, видимо, Локи не собирается оставлять ее в покое, раз смог вот так запросто узнать, где она находится, и позвонить ей на номер мобильного телефона. Он велел ей… да, именно велел искать дальше, сказав, что ей будет интересно. Так что теперь она, даже если захочет, не сможет остановить поиск не нарвавшись на только что звонившего ей.
*речь идет о событиях, описанных тут: http://ficbook.net/readfic/708838
========== 7. Путь из лагеря ==========
Двое мужчин летели по коридору медицинского блока. Попадавшиеся им на пути сотрудники вжимались в стены, считая за благо убраться с дороги и не обращать на себя внимание начальства. Если первого - доктора Менгеле - в лагере просто боялись, то о втором ходили легенды, передававшиеся от одного к другому шепотом. Он появлялся периодически на день-два и исчезал, словно его и не было. Как он приезжал и как уезжал, не видел никто, включая охрану и караулы. Говорили, что он важный чин из Анненербе, и что именно благодаря ему лагерь получает так много пленных и благосклонность фюрера.
Мужчины остановились у одной из палат и вошли внутрь, захлопнув за собой дверь.
- Вы сказали, что выживших после всех процедур подготовки осталось двое. Я вижу тут только одну, - оглядевшись, высокий эсесовец сделал несколько шагов вперед и остановился у кровати. В самый ее угол забилась испуганная женщина, глядящая на него затравленным, полным ужаса взглядом.
- Вторая изолирована. Она очнулась после воздействия препарата и попыталась заговорить с этой, - Менгеле брезгливо поджал губы и тоже посмотрел на Магду, побелевшими от напряжения пальцами прижимающую к себе простынь.
- И что?
- Ничего страшного, мы изолировали ее и вкололи успокоительное…
- ЧТО вы сделали? – эсесовец медленно повернулся к доктору, меняясь в лице. – Я же приказал не использовать никакие препараты, кроме тех, что я вам выдал. Вы понимаете, что вы сорвали эксперимент?! Вы им обеим успокоительное кололи?
- Нет, только той, что изолирована. Эту просто привязали. Ремни сняли вчера – ее психическое состояние неожиданно стабилизировалось, она стала связно отвечать на задаваемые ей вопросы, - доктор сохранял спокойное выражение лица, но внутренне был зол. Да, натворили они дел… Ведь эсесовец действительно предупреждал, что никаких препаратов применяться не должно, а он недосмотрел, и медсестра вколола очухавшейся польке успокоительный препарат. Сильная баба – получить удар по горлу, а потом отбиваться от санитара, словно бешеная кошка…
- В таких условиях любой с ума сойдет. Вы же держите их, как подопытный скот. Когда их было много, вы могли себе это позволить. Но сейчас, когда мы вышли к одной из решающих фаз… Вы разочаровали меня, доктор, - в голосе эсесовца в который раз за сегодняшнюю беседу прорезалась сталь, заставившая пробежать по спине Менгеле внезапный холодок жути. Это разозлило доктора даже больше, чем собственный промах с полькой, и он перешел в наступление:
- Но позвольте! Все унтерменши…
- Не позволю, - отрезал его собеседник. - Вторую можете оставить себе как материал для продолжения исследований. Эту же подготовьте к транспортировке – я ее забираю, - эсесовец резко развернулся и покинул палату, заставив Менгеле последовать за ним. – Также мне нужны оригиналы всех протоколов и медицинских карт. Времени у вас до вечера. Я хочу выехать отсюда после лагерного отбоя.
- Оригиналы? Но мы не успеем не то что снять копии, мы не сможем даже упаковать все документы и вещи! – доктор был очень зол. Столько работы и тут – все, конец всему! Ему оставляют испорченный материал, забирают документы и оставляют ни с чем! Этот чертов бригаденфюрер просто не имеет права так поступать!
- Это не мои проблемы, доктор. Вы совершили ошибку, чуть не сорвав весь эксперимент. Далее я продолжу работу с этой женщиной без вашей помощи. Вашей задачей будет продолжение эксперимента на второй. Заодно и посмотрите, как повлияла ваша ошибка на действие материала. Может быть, еще не все потеряно, и вы получите положительный результат, - эсесовец усмехнулся, глядя на Менгеле сверху вниз. – И я вам настоятельно рекомендую перевести свою подопытную в более приемлемые условия содержания. Вы все-таки не скот выводите, а будущее арийской расы.