– О боже мой!
– Не беспокойся. Я развлеку их, если ты немного опоздаешь.
Рорк вышел из комнаты, а Ева закончила с осмотром, собрала свои вещи и, позвав Пибоди, вместе с ней покинула место происшествия.
– Я хочу, чтобы в лаборатории поскорее выяснили все об этих волосках и нитках. Поторопите Дикхеда, – сказала она, когда они садились в автомобиль. – Необходимо также поторопить патологоанатомов, хотя я не думаю, что они нам скажут что-нибудь новое. – Она посмотрела на осунувшийся профиль Пибоди. – У нас будет длинный день. Может быть, вам лучше заехать домой и немного отдохнуть.
– Со мной все в порядке.
– Мне надо, чтобы вы были максимально внимательны и собранны. Забудьте пока о Пайпер. Нам необходимо разобраться с делом Голловея как можно быстрее.
– Я знаю, что делать.
Пибоди смотрела в окно машины, наблюдая, как день постепенно вытесняет ночь. На углу Девятой улицы одинокий продавец хот-догов пытался согреться паром от своего горячего товара.
– Я сожалею, что разбила его чертов нос, – вдруг бросила она. – Нужно было действовать иначе. Я подумала об этом, когда увидела его в доме, увидела, что с ним сделали.
– Ему нельзя было помочь.
– Я смогла бы. Мне кажется, что я смогла бы. Мне было страшно входить в его комнату, но это моя работа, и я вошла в нее. Поэтому, я думаю, мне удалось бы помочь ему. Если бы я не забыла вдруг все профессиональные навыки.
– Вы хороший полицейский, Пибоди, – заметила Ева.
– Но я не хочу стать бездушной полицейской машиной. – Пибоди внимательно посмотрела на нее. – Вы же не стали! Они для вас не объекты расследований, они для вас люди. И я тоже не хочу забывать, что они люди.
Увидев, что на светофоре зажегся красный свет, Ева посмотрела по сторонам и быстро проехала перекресток.
– Вы не работали бы у меня, если бы я считала, что вы можете стать бездушной машиной.
Пибоди тяжело вздохнула и впервые за последние часы не ощутила тошноты.
– Спасибо.
– Позвоните Дикхеду, Пибоди. Если он заупрямится, я соблазню его украденным у Рорка ящиком ирландского пива. У Дики слабость к нему.
Понадобилось два ящика пива и угроза повесить его на собственном языке, но в три часа ночи Дики сидел в лаборатории и исследовал волоски и нитки.
Выйдя из лаборатории, Ева связалась по телефону с патологоанатомом, но тот заявил, что в Рождество не занимается исследованием трупов.
– Послушай, ты, маленький поганец! Я позвоню майору Уитни, и он надерет тебе задницу. Это первоочередное исследование. Может быть, ты хочешь, чтобы я дала информацию в прессу о том, что мое расследование тормозится из-за какого-то фельдшеришки, который работе предпочитает чтение рождественских открыток?
– Успокойся, Даллас. Мне и так предстоит трудиться за двоих. У меня тут целые штабеля подобных трупов.
– Достань из штабелей мой труп, разложи его на своем столе и внимательно изучи. Потом пришлешь мне подробный рапорт. Иначе я приду к тебе сама, и ты на себе проверишь ощущения человека с вырванными ногами.
Она положила трубку и повернулась к Дики.
– На меня можешь не орать, Даллас, ты меня не испугаешь. На этих материалах нет указания о первоочередной срочности их исследования.
– Ты получишь это распоряжение к девяти часам. – Она заигрывающим жестом взлохматила ему волосы. – Я еще не пила кофе, Дики. Может быть, мы сделаем это вместе?
– Кофеварка стоит на полке. – Его глаза за стеклами очков казались огромными. – У меня, как ты догадываешься, куча работы, не так ли? Ты хочешь, чтобы я сделал ее быстро или хорошо?
– И то и другое. – Чтобы скрыть смущение, она отошла включить кофеварку.
– Волосы принадлежат человеку, – изрек Дики. – Они обработаны лаком для волос и дезинфектантом на травах.
Ева с чашкой кофе подбежала к нему.
– Какой лак? Его состав и название?
– Лак для сохранения цвета и укладки волос, уберегает их от пожелтения и выпадения. В данном случае волосы седые. На кончиках двух волосков имеются следы клея, похоже, что эти волосы были частью парика. Хорошего, дорогого парика. Это человеческие волосы, а парик из настоящих волос стоит весьма дорого. Позже я смогу сообщить тебе кое-что о клее. Может быть, даже смогу назвать лак, но только после нескольких тестов.
– А что по поводу ниток, которые подобрала Пибоди?
– Я до них еще не дошел, черт побери. Я ведь не робот.
– Ладно. – Ева устало прикрыла глаза. – Мне надо забежать в морг, убедиться, что труп Голловея уже на столе. – Работа с Дики доставляла ей массу проблем, но он был лучшим экспертом. – Мне нужно, чтобы ты выжал максимум из этого – и очень быстро. Этот парень уже ухлопал четверых и готовится убить пятого.
– Я смогу сделать все намного быстрее, если ты не будешь стоять у меня над душой.
– Я ухожу. Пибоди!
– Я здесь. – Пибоди, сонно моргая, вскочила со своего стула.
– Мы трогаемся, – бросила Ева. – Дики, я рассчитываю на тебя.
– Хорошо, хорошо. Ты знаешь, мне кажется, я не получил приглашения на твою завтрашнюю вечеринку. – Он хитро ухмыльнулся. – Может, оно где затерялось?
– Я уверена, оно найдется. После того, как ты мне представишь все материалы.
– Ты получишь их. – Довольный, он повернулся к столу и углубился в работу.
– Чертов шантажист! – Ева всунула чашку с кофе в руку Пибоди. – Выпейте. Это вас или разбудит окончательно, или убьет.
Ева стояла над душой патологоанатома, до тех пор, пока он не смог сообщить точную причину смерти. В организме Голловея обнаружили убийственную дозу транквилизатора.
Вернувшись в полицейское управление, она приказала Пибоди идти отсыпаться в КПЗ, более широко известный под названием «отстойник». В этой темной комнате были двухъярусные нары, и в этот час она пустовала.
Пока ее помощница спала, Ева написала несколько рапортов, размножила их в необходимом количестве и накачала себя кофе так, что, кажется, он готов был политься из ушей. Рассвет еще только стыдливо начинал разгонять ночь, когда ей позвонил Рорк.
– Лейтенант, ваша бледность видна даже отсюда.
– Я вполне в форме.
– У меня кое-что есть для тебя.
Ее сердце забилось чаще – она не ожидала, что Рорк сможет так быстро сообщить ей что-нибудь новое.
– Я постараюсь вскоре заскочить домой. Пибоди еще пару часов проспит.
– Тебе самой необходимо ненадолго прилечь.
– Ладно. Кажется, здесь я сделала все, что могла. Я выезжаю.
– Я жду тебя.
Ева положила трубку и написала записку для Пибоди, если та вдруг проснется до ее приезда. Сев в машину, она опять позвонила в исследовательскую лабораторию.
– Есть что-нибудь для меня?
– Черт возьми, ты невыносима. Исследовали твои нитки. Это искусственное волокно, марки «Вулстронг». Чаще всего используется в тканях для пальто и свитеров. В данном случае ткань была красного цвета.
– Как одежда Санта-Клауса?
– Возможно. Конечно, эта ткань не такого высокого качества, как твоя сегодняшняя шкурка, – этот подонок не может позволить себе такие дорогие вещи, – но после настоящей шерсти она на первом месте. Производители утверждают, что она даже лучше, теплее, прочнее и так далее. Все это вранье, потому что нет ничего лучше природных материалов. Как собственные волосы. Но, во всяком случае, это хорошая и недешевая ткань. Твой парень не боится тратить денежки.
– Спасибо. Хорошая работа, Дики.
– Ты нашла мое приглашение, Даллас?
– Пока нет. Наверное, оно завалилось под стол.
– Такое случается.
– Пришли мне официальное заключение, Дики, и я отправлю тебе новое приглашение.
Рассвет уже заканчивал свой флирт с ночью, когда она приехала домой.
Ева знала, где искать Рорка – в комнате, о существовании которой, считалось, она не подозревает. Она не стала вести себя как настоящий полицейский и колотить ногой в дверь, а вежливо постучала.