Быть может, как уже говорилось, уплата по векселю потребует обобщения идей Бора. В квантовой механике нельзя оперировать чисто квантовыми представлениями без классических: квантовая неопределенность - это неопределенность классических переменных. Аналогичным образом понятие трансмутации не имеет смысла без понятия непрерывного движения тождественной себе частицы: трансмутация состоит в исчезновении одних и появлении других определений типа частицы (масса, заряд и т.д.), причем эти определения являются характеристиками непрерывной мировой линии.
Поиски, которые не дают однозначных результатов, могут быть плодотворными для науки, но они мучительны для мыслителя. Письма Эйнштейна показывают, какие царапины оставляли эти поиски в душе Эйнштейна. Если для последующих поколений (иногда для ближайшего) важны вопросы, поставленные мыслителем, то сам он стремится к ответам, и их отсутствие для него является источником неудовлетворенности и сомнений в правильности избранного пути.
Может быть, именно поэтому Эйнштейн искал в истории физики "драму идей". В конце концов именно драма идей была основной жизненной драмой Эйнштейна.
381
Возвращаясь к проблеме бессмертия, нужно сказать, что именно эта драма - объективная драма идей и в то же время личная, жизненная драма была залогом бессмертия Эйнштейна. Не только теории относительности, не только формул, связывающих координаты тела в одной системе с его координатами в другой системе, распределение масс и средоточий энергии с кривизной пространства-времени, массу покоя с внутренней энергией и т.д. Бессмертия самого Эйнштейна, содержания его жизни, его поисков, всего того, что не сводится к позитивным результатам научного подвига, что делает образ Эйнштейна неповторимым. Позитивные результаты сохраняют свою незыблемость в пределах своей применимости. Но они неотделимы от той вопрошающей и колеблющей старые устои сквозной линии, которая превращает науку из "трехмерной" системы в "четырехмерный" процесс. Эта вопрошающая линия реализуется у каждого мыслителя индивидуальной и эмоциональней, чем позитивные результаты.
Позитивные результаты бессмертны, как статуи; чисто негативная смена концепций - это mors immortalis, бессмертная смерть. Бессмертная жизнь принадлежит науке, которая, заменяя свои концепции новыми, углубляет, конкретизирует и обобщает некоторый сквозной принцип науки. Таким принципом является принцип бытия, поиски единства, тождества, порядка, космической гармонии и вместе с тем нетождественности, индивидуальности, неповторимости элементов мироздания. Единая теория поля при всей своей трагической незавершенности была с такой точки зрения не придатком теории относительности, а ее обобщением, не реализованным в однозначной форме, но указывающим путь к действительному бессмертию теории.
В неклассической науке трагическая незавершенность неотделима от оптимистического ожидания. Сейчас это яснее, чем когда-либо. Сейчас объединение отдельных представлений о различных типах элементарных частиц приняло другие формы, чем полвека назад объединение представлений об известных тогда полях. Но и теперь оно не реализовано; это скорее прогноз, чем позитивная теория с логически замкнутым содержанием. Такая замкнутость, характерная для классической науки, еще в принципе недостижима. Впрочем, и в классической науке она, по прошествии некоторого периода - чаще всего в глазах следующего поколения - оказывалась иллюзорной.
382
В неклассической науке подобные иллюзии отсутствуют. Незавершенные выходы в будущее становятся постоянным аккомпанементом позитивных решений. Поэтому следует исправить высказанные в предыдущем абзаце определения: позитивные результаты - не статуи, а их критика - не mors immortalis. Эти полюсы неотделимы. Отсюда - неотделимость позитивных утверждений теории относительности и нереализованных поисков единой теории.
Такой взгляд на творчество Эйнштейна вряд ли оправдывал бы себя в монографии о теории относительности. Но в книге об Эйнштейне он является естественным.
Необратимость времени
Познание человека не есть (respective не идет по) прямая линия, а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спирали.
В. И. Ленин
Теперь, познакомившись с вытекающей из идей Эйнштейна концепцией бесконечности и бессмертия, с эволюцией понятия бытия, с ролью единой теории поля в "вопрошающей" компоненте познания, можно перейти к проблеме, тесно связанной с указанными. Такова проблема необратимости времени. Его необратимость - условие бессмертия как позитивного понятия. Если говорить о бессмертии разума, о бессмертии научного познания и, в частности, о бессмертии идей и образа Эйнштейна, то предпосылкой такого бессмертия служит бесконечное последовательное приближение картины мира к ее оригиналу. Постоянное возвращение к старым воззрениям - это негативное определение бессмертия разума, так же как безостановочное повторение природных процессов остается чисто негативным определением бесконечной космической эволюции. Истинное бессмертие включает не только воздействие каждого локального акта на бесконечную "мировую линию", но и некоторый необратимый вклад локального акта в трансформацию, которая описывается этой "мировой линией". Трансформация картины мира идет от прошлого к будущему, и именно она связывает объективную необратимость космической эволюции с необратимостью познания и культуры в целом. Можно показать, что именно идеи Эйнштейна и то, что обеспечивает бессмертие, - дальнейшее развитие неклассической физики, дают универсальное обоснование необратимости времени, раскрывают реальное отличие каждого "позже" от каждого "раньше", раскрывает физическую основу "стрелы времени", его анизотропии [1].
1 См.: Кузнецов Б. Г. К вопросу о необратимости космической эволюции, познания и культурно-исторического прогресса. - Научные доклады высшей школы. Философские науки, 1976, № 6, с. 43-55; 1977, № 1, с. 43-54.
384
Само представление об анизотропии времени эволюционировало в течение веков необратимым образом. В господствующих течениях античной и средневековой мысли время казалось изотропным. Представление о повторении всего сущего, о наступлении момента, "когда Ахилл снова будет послан в Трою", сменилось представлением о бесконечном повторении движений небесных тел, сохранившемся вплоть до космогонических концепций XVIII - XIX вв. Идея необратимости времени оставалась в течение веков представлением о локальных необратимых процессах. Даже идея тепловой смерти ограничивала необратимую эволюцию Вселенной ее грядущим прекращением, а выход из тупика тепловой смерти, найденный Герцем, намечал возврат к обратимости за временными рамками, после исчерпания космической флюктуации, и за ее пространственными рамками, в других частях бесконечной Вселенной. В этих рамках установилась классическая концепция необратимости. Она была ограничена принципиально обратимым миром механики. Эту границу разбили идеи Эйнштейна, неклассическая физика, радикальный отказ от классической механики, превращение ее в ограниченную апроксимацию более общих закономерностей бытия.
Классическая концепция необратимого времени, ограниченная указанными рамками, опиралась на ряд естественнонаучных открытий. Тут достаточно упомянуть о Карно и Клаузиусе (макроскопически необратимый рост энтропии) и, с другой стороны, о Дарвине (макроскопически, в данном случае филогенетически, необратимый рост приспособленности к среде).
Раньше означает меньшее значение энтропии, большую структурность, большую "невероятность", а в теории эволюции живых существ раньше - это меньшая приспособленность и, вообще говоря, меньшая дифференцированность живой природы. Различие состояний раньше и позже служит основой различения движения времени от раньше к позже и обратного движения. В концепции