Но события продолжали нести его в другом направлении. 21 января Трумэн представил на утверждение Конгресса проект бюджета с четырнадцатимиллиардным дефицитом, и Эйзенхауэр диктует яростный протест, занявший в его дневнике восемь страниц. 8 февраля Герберт Гувер, Тафт и шестнадцать других видных республиканцев выступили с совместным заявлением, где настаивали на том, что "американские войска нужно возвратить домой" из Европы. Эйзенхауэру трудно было решить, какое из двух зол меньше — опасность банкротства страны или ее изоляция, но он чувствовал, что обязан предотвратить и то, и другое.
Но было еще и давление со стороны тех, кто его любил и нуждался в нем. Он, безусловно, желал, чтобы на него оказывали такое давление. Друзья и политики не уставали повторять, как американский народ жаждет видеть его во главе государства, и 11 февраля он получил волнующее свидетельство того, насколько они правы. Жаклин Кокрэн, знаменитый авиатор и супруга финансиста Флойда
Одлума, прилетела в Париж, привезя с собой двухчасовой фильм о митинге в поддержку Эйзенхауэра, состоявшемся в Мэдисон-сквер-гарден в полночь, после матча по боксу. Митинг был тщательно организован друзьями Эйзенхауэра и "Гражданами...". Несмотря на то что городские власти (все, конечно, демократы) не оказали им — по словам Кокрэн — ни малейшего содействия, собралось около пятнадцати тысяч человек. Фильм запечатлел толпу, поющую в унисон: "Мы хотим Айка! Мы хотим Айка!" — размахивающую флагами и плакатами с надписями: "Я люблю Айка". Эйзенхауэр и Мейми смотрели фильм у себя в гостиной и были глубоко взволнованы.
По окончании фильма Эйзенхауэр предложил Кокрэн выпить. Когда они подняли бокалы, она выпалила: "За президента!" Позже Кокрэн вспоминала: "Я была первой, кто сказал ему такое, и у него слезы хлынули из глаз... Они просто бежали по его лицу, он был так потрясен... А потом он начал рассказывать о своей матери, об отце и всей семье, но больше о матери, и говорил целый час".
Кокрэн сказала ему: он должен заявить о своем согласии баллотироваться и непременно возвращаться в США, "я заявляю вам со всей определенностью, что, если вы не сделаете заявления, кандидатом станет Тафт". Эйзенхауэр попросил ее возвратиться в Нью-Йорк и передать Клею, что ждет его для разговора, и добавил: "Можете сказать Биллу Андерсону, что я намерен выставить свою кандидатуру"*66.
11 марта 1952 года Эйзенхауэр обошел Тафта и Стассена на предварительных выборах в штате Нью-Хэмпшир, собрав 50% голосов против их 38% и 7% соответственно. Спустя неделю в штате Миннесота имя Эйзенхауэра вписали в бюллетень 108 692 человека, а Стассена в его родном штате — 129 076 (Тафт не принимал участия). Поскольку Стассен приватно заверил Эйзенхауэра в своей поддержке на съезде, можно было приплюсовать и его голоса. Прогнозы подтверждались.
Он был совершенно счастлив. Роберт Андерсон, сорокадвухлетний юрист, политик и финансист из штата Техас, прилетевший в Париж для консультации с кандидатом о Федеральной резервной системе, нашел Эйзенхауэра "работающим до изнеможения", чтобы успеть завершить все дела в НАТО и подготовиться к избирательной кампании*67. Эйзенхауэр собирался вступать в сражение не для того, чтобы терпеть поражение. Как-то он сказал Робинсону: "Если я когда-нибудь ввяжусь в эту драку, то буду бить сплеча и бить до тех пор, пока окончательно не добью противника"*68. Он был готов к тому, чтобы начать "бить", хотя еще не был готов объявить об этом. Джорджу Слоуну из автомобильной компании "Крайслер" он говорил так: "Преждевременное израсходование боеприпасов в сражении означает неминуемое поражение — все должно быть рассчитано так, чтобы давление на противника постоянно усиливалось, и, когда оно достигнет максимального, это будет момент победы"*69. Как частное лицо он писал пространные письма друзьям-помощникам с жалобами на высокие налоги и чиновный аппарат; он рассчитывал, что друзья будут распространять их. Он регулярно тайно встречался с видными политиками-республиканцами. Он заверил техасцев, что он на их стороне, а не на стороне федерального правительства в вопросе о спорной нефти. Врачей уверил, что категорически против огосударствления медицины. Писал большие дружеские письма Дрю Пирсону с рассуждениями о противостоянии христианства коммунизму. Завязал переписку с губернаторами-республиканцами.