Эйзенхауэр был крайне удивлен как тактикой англичан, так и их стратегией. "Если кто-то должен сражаться, — сказал он Груентеру, — ничего не поделаешь. Но я не вижу смысла вступать в драку, которая не может завершиться благополучно и в которой, по мнению всего мира, вы являетесь зачинщиком, притом даже не имея твердой поддержки всего вашего народа". Эйзенхауэр сказал, что разговаривал со своим старым английским другом, и тот был "искренне огорчен" дипломатией канонерок Идена, его мнение: "это — не что иное, как попытка Идена казаться более значительным, чем он есть на самом деле". Эйзенхауэр, по его собственным словам, "не отнесся бы с такой легкостью к этому делу". Он считал, "что Идеи и его коллеги пришли к заключению: последняя капля переполнила чашу их терпения, и Англия просто обязана реагировать так же, как это было принято в викторианский период" *29.
Уик-энд не принес утешительных новостей. В субботу Даллеса положили в госпиталь им. Уолтера Рида — необходимо было срочное удаление раковой опухоли, и операцию сделали в тот же день. Исполняющим обязанности государственного секретаря был назначен Герберт Гувер-младший. На Среднем Востоке сирийцы подорвали нефтепроводы, проходящие через их территорию из Ирака к Средиземному морю. В Англии Идеи отверг призыв ООН к прекращению огня. Его позиция оставалась прежней: Суэцкий канал должен находиться под англо-французским контролем и с этим Египет и Израиль обязаны согласиться до прибытия сил ООН. В воскресенье в 3 часа 13 минут Совет Безопасности ООН собрался на заседание для рассмотрения американской резолюции, призывающей русских вывести войска из Венгрии. Советский Союз наложил вето на резолюцию. В то же утро Красная Армия начала вторжение в Венгрию и предъявила ультиматум, который Венгрия отвергла. 200 000 солдат и 4000 танков двинулись на Будапешт. Надь укрылся в югославском посольстве, а к руководству пришло новое правительство во главе с Яношем Кадаром. Венгерские борцы за свободу оказывали сопротивление. Эйзенхауэр направил телеграмму Булганину, в которой напомнил о советской декларации о "невмешательстве", объявленной всего за четыре дня до венгерских событий, высоко оценил этот документ, считая, что ему необходимо следовать на практике *30.
Между тем в результате полетов У-2 было установлено: англофранцузская армада с Кипра наконец-то приближается к египетскому побережью. Эйзенхауэр еще раз предложил Идену отдать приказ повернуть назад. Идеи ответил: "...если мы сейчас повернем назад, то весь Средний Восток будет охвачен пламенем... Мы не можем допустить военный вакуум в то время, когда силы ООН только еще формируются" 31.
Венгры в то же самое время попросили о помощи. Они считали, что эта помощь вытекает сама собой из вещаний "Свободной Европы" и многочисленных заявлений Даллеса за последние несколько лет. Эйзенхауэр, однако, не имел намерения бросать вызов русским в такой близости от их границ. Американское вмешательство, в какой бы форме оно ни было, русские могли воспринять как попытку разрушить Варшавский пакт, и они наверняка станут сражаться, чтобы не допустить этого. Эйзенхауэр вторично отказал ЦРУ в просьбе разрешить сбросить венграм с воздуха оружие и продовольствие. Он не стал рассматривать и вопрос о посылке американских войск в Венгрию, которая ему представлялась "такой же недоступной для американцев, как и Тибет"*32. Эйзенхауэр знал, что его власть имела границы, и Венгрия была за этими границами.
Утром в понедельник, 5 ноября, за день до выборов, казалось, все злые духи вырвались на свободу. Английские и французские парашютисты высадились вокруг Порт-Саида на Суэцком канале. Затем появились суда-амфибии. Булганин направил телеграммы Идену, Молле и Бен-Гуриону, в которых говорилось, что Советский Союз готов использовать силу для разгрома агрессора и восстановления мира. Телеграммы содержали слабо завуалированную угрозу использовать ядерные ракеты против Лондона и Парижа, если франко-английские войска не будут отведены из Суэца. Булганин также обратился письменно к Эйзенхауэру с предложением, чтобы США и Советский Союз объединили силы, вошли в Египет и положили конец военным действиям. "Если эта война не будет прекращена, то существует опасность, что она может перерасти в третью мировую войну", — предупреждал Булганин *33.