Суэц продемонстрировал Эйзенхауэру с абсолютной очевидностью важность третьего мира для Соединенных Штатов. Именно этот вопрос не только стал главной темой его инаугурационной речи при вступлении на пост президента во второй раз, но и в значительной мере определил характер его деятельности на высоком посту в течение второго срока. "Ни один народ не может жить исключительно ради самого себя", — сказал он американской публике. Если не улучшить условия жизни в третьем мире, он подпадет под влияние коммунистов. "Процветание Америки не может длиться долго, если не будут процветать и другие нации" *1. Еще до церемонии инаугурации Эйзенхауэр поручил своей Администрации заняться подготовкой обзоров научных программ помощи Соединенных Штатов другим странам. Вывод подготовленных через два месяца обзоров совпадал с тем, к чему Эйзенхауэр уже пришел сам: помощь третьему миру будет способствовать экономическому развитию, которое, в свою очередь, приведет к политической стабильности и эволюции демократических обществ.
Заставить американцев в это поверить было сложной задачей. В течение четырех последующих лет Эйзенхауэр использовал всевозможные формы убеждения, чтобы показать своим соотечественникам, насколько важен третий мир для Соединенных Штатов. Это было одним из самых неудачных предприятий в его жизни. Он не смог убедить народ; он не смог убедить Республиканскую партию; он даже не смог убедить своего министра финансов. Хэмфри выступал против независимости бывших колоний, составлявших третий мир, считая, что с европейскими менеджерами они быстрее станут богаче. Он был и против предоставления займов независимым странам третьего мира на том основании, что эти займы никогда не будут возвращены и приведут к нарушению баланса американского бюджета. Ссылаясь на свой собственный опыт на Филиппинах, Эйзенхауэр объяснял Хэмфри очевидное: через национальную независимость люди получили чувство "громадной гордости и личного удовлетворения".
Эйзенхауэр хотел, чтобы Хэмфри понял, "что дух национализма, усиленный глубокой жаждой к некоторому улучшению условий и стандартов жизни, создает критическую ситуацию в плохо развитых регионах мира". Он указывал, что "от коммунизма нельзя избавиться только произнесением благочестивых слов, но он может быть устранен в результате... готовности с нашей стороны... встретить, не дрогнув, критический этап, через который проходит мир, и выполнить наш долг как подобает мужчинам" *2.
Призыв Эйзенхауэра к Хэмфри быть мужчиной не достиг цели. Президент сам согласился с одним из пунктов позиции Хэмфри. На встрече республиканских лидеров 2 июля Эйзенхауэра поставили в известность, что сенатор Джон Ф. Кеннеди намеревается выступить с большой речью по алжирскому вопросу и предложить резолюцию в поддержку независимости Алжира. Республиканцы хотели знать, как отвечать на эту речь. Эйзенхауэр, повторяя слова Хэмфри, признал, что "народ Алжира еще не имеет достаточного образования и опыта, чтобы влиять на свое собственное правительство наиболее эффективными средствами". Эйзенхауэра обеспокоило то влияние, которое может оказать на отношения с Францией резолюция в поддержку независимости Алжира, если ее одобрит Сенат.
Но как бы ни были сильны аргументы, Президент продолжал вести свою линию, аргументы эти уступали место еще более сильным. "Соединенные Штаты, возможно, не смогут отстаивать право на независимость и свободу, которые необходимы для нас, но не для других". Поэтому республиканцы не станут возражать против независимости Алжира. "Может быть, — продолжал Президент, — для республиканцев будет лучше, если они немного покритикуют м-ра Кеннеди за его претензии иметь на все готовые ответы" *3.