Что означает "высвобожденный человеческий резерв", куда и как он должен толкать "человечество" для наступления так называемой "Новой Парадигмы" – непонятно. Ясно, однако, что поборники выше приведенных взглядов, говоря о неизбежном крушении капитализма, пытаются возродить окончательно потерявшую в современных условиях смысл и значение марксистскую догму, хотя и высказывают в ее адрес отдельные критические замечания. Вряд ли они добьются успеха – в XXI веке марксизм выглядит не более чем устаревшей утопией. К его грозным и, как когда-то казалось, фатальным предсказаниям мало кто прислушивается. Частная собственность на теперешнем этапе хотя и не перестала быть предметом противоречий разных слоев общества, в то же время оказалась связующим и даже цементирующим звеном между интересами "труда и капитала". Что же касается денег, то вряд ли они теперь, или даже в долгосрочной перспективе, выйдут из моды. Во всяком случае, проблемы распределения материальных благ, непрерывности производственного процесса, как в настоящем, так и в будущем возможно разрешить только с помощью презренного металла. Деньги выполняли и продолжают выполнять роль механизма, стимулирующего заинтересованность в труде представителей различных социальных групп и общества в целом. Даже в "стране победившего социализма", где возможность приобретения товаров была существенно ограничена непрекращающимся дефицитом, что снижало как их ценность, так и стимулы к труду, финансовые механизмы выполняли роль кровеносной системы государственного организма, без которой было невозможно его функционирование.
Авторы, рассуждающие о роли денег с позиций социалистов-утопистов и их последователей, с вожделением и злорадством ждут "взлета инфляции" и превращения их в обычные бумажки, как это описано в известном романе Булгакова. Им, очевидно, невдомек, почему доллар после всех колоссальных вливаний в банковскую систему, предпринятых сначала Бушем, а затем Обамой, после решений о продолжении военных действий в Ираке и Афганистане, а, следовательно, дальнейшем их финансировании, после поддержки ипотечных агенств и страховых компаний, остается устойчивой валютой. Он сохраняет достаточную стабильность, несмотря на существенное снижение курса по отношению к евро, иене, юаню. И даже несмотря на огромный дефицит платежного баланса и увеличение государственного долга ему все еще доверяют. Причиной преимущества доллара являются не только имидж США как великой державы и несравнимый ни с одной страной производственный потенциал американской экономики, но и огромные возможности финансовой системы, которая, сохраняя низкие ставки банковского процента, и сейчас использует возможности притока денежных средств со всего земного шара, успешно трансформируя их в инвестиции.
Бесспорно, что идеология Маркса в XX веке оказала огромное влияние на развитие буквально всех гуманитарных наук. Но уже с самого начала марксистская концепция, включая ту ее часть, которая стала основанием знаменитой "теории стоимости и прибавочной стоимости", являющейся сердцевиной марксизма, опиралась на некоторые неверные положения. Нельзя сказать, что ошибки остались незамеченными. Уже в последней трети XIX века представители Австрийской школы (Э. Бем-Баверк, К.Менгер, У. Джевонс и др.) сформулировали теорию "предельной полезности", которая и в наше время применяется для изучения закономерностей потребительского рынка и, вопреки учению Маркса, доказывает, что стоимость товара определяется не только и не столько количеством затраченного труда, но прежде всего степенью потребности общества в данном товаре, т.е. его "предельной полезностью". Сама "полезность" не детерминирована и может меняться под влиянием технического прогресса, субъективных оценок, вкусов, установок, принятых в отдельных социальных группах и т.д. Ярким примером такого рода колебаний цен и их компонентов в зависимости от мирового спроса нынче являются, как известно, цены на нефть и нефтепродукты. Однако поскольку величина стоимости и ее составляющей прибавочной стоимости определяются различными факторами, каждая из них и обе они в совокупности не могут служить основополагающей базой для научной доктрины. Тем более это касается марксистской теории, претендующей на истинность в конечной инстанции, на открытие закономерности развития человеческого общества и даже на "руководство к действию" для всех времен и народов. Но дело не только в этом. Существенной причиной неадекватности прогнозов и выводов марксизма является недооценка человеческой психологии. Основоположник научного коммунизма хотя и писал о "товарном фетишизме", создающем фантасмагорические представления об оценке товара в процессе его сбыта, в своих изысканиях очень мало учитывал мотивацию отдельных людей и ее влияние на конъюнктуру рынка. Справедливости ради следует отметить, что в его время наука не располагала методами для подобных исследований. Особенно четко недостатки марксистской доктрины такого рода стали просматриваться в условиях информационного общества, имеющего широкие возможности учитывать воздействие человеческой психологии при изучении цен и их моделировании.
Игнорируя все тот же психологический фактор, классики марксизма, как и их последователи, считали социализм более совершенной системой, чем капитализм. Однако практически в соревновании с капитализмом социализм, как известно, потерпел сокрушительное поражение. Несостоятельность социалистической формации, употребляя марксистские термины, явилась следствием как более низкого уровня развития производительных сил, так и производственных отношений, не сообразующихся с принципами демократии и не порождающих стимулов к труду.
Пока в России активно боролись с любыми проявлениями "капиталистической эксплуатации", строили коммунистическое общество, активно используя рабский труд заключенных, "делали ракеты, перекрывали Енисей", в западных странах происходило бурное развитие информационных технологий. На этой основе США и ряд стран Западной Европы во второй половине ХХ столетия твердой поступью вошли в постиндустриальную фазу, оставив социализм на задворках истории. Мир изменился, "белые воротнички" существенно потеснили "синие". Рабочий класс, который, согласно марксистской концепции, должен был возглавить всемирную революцию, оказался в меньшинстве и перестал быть "гегемоном".
Маркс предрекал неминуемую гибель капитализма на основе сформулированного им положения о постоянно развивающемся противоречии между "общественным характером труда и частным характером присвоения". Это противоречие активно проявлялось в самом начале капиталистической эры. И хотя в начале ХХ века оно приобрело еще большую остроту и стало основанием для многочисленных конфликтов, революций в России и двух мировых войн, в конце концов капиталистическая система хозяйства приобрела глобальный характер. Именно указанное утверждение классика о постоянно разрастающемся противоречии "между общественным характером труда и частным характером присвоения" в наше время стало главной опорой идейных ниспровергателей капитализма. Однако нельзя не заметить, что в прошедшие более 150 лет со времени возникновения марксистской теории при огромном росте обобществления производства, в характере распределения его результатов также возникли существенные изменения. Уже в 50-е годы прошлого столетия труд квалифицированных рабочих, так называемой "рабочей аристократии", стал оплачиваться выше, чем труд других участников производственного процесса. Постепенно повышалась заработная плата и остальных категорий работников. С другой стороны, многие рабочие покупали акции и в какой-то мере становились совладельцами предприятий. Их доходы складывались не только из заработной платы, но и из процентов по приобретенным акциям. Наметился неуклонный рост реальных доходов всех статусных групп, т.к. появились огромные возможности получения кредитов, приобретения и использования товара задолго до его полной оплаты. Все перечисленные обстоятельства предопределили создание "общества потребления", где потребление становится целью и увеличивается, хотя и в разной степени, во всех слоях населения. Сам феномен потребления превращается в синдром, приобретает коммуникативную и даже ритуальную ценность. В социуме такого типа, по определению, противоречие "между общественным характером труда и частным характером присвоения", вопреки утверждениям Маркса, перестает быть антогонистически непримеримым, даже с учетом того, что в условиях кризиса оно существенно обостряется. Удовлетворение потребности в разного рода товарах и услугах, даже дорогих и основанных на новейших технологиях, благодаря социальной эволюции, при нормальном развитии экономики становится вполне вероятным. В то же время, разгул потребностей, как насущных, так и выдуманных, неукоснительно возрастает. В массовое потребление, точнее, "перепотребление" вовлечено все: компании, банки, население, государство. Далекий от совершенства общественный уклад такого типа постоянно подвергается справедливой критике как в научной, так и художественной литературе. Речь идет о нарушении этических норм, деградации морали, стремлении к постоянно возрастающему использованию различных товаров и услуг при катастрофическом снижении и даже отсутствии духовных запросов.