Значительная когорта будет стареть, как кольцо дерева после года лесных пожаров - даже если годы до и после будут относительно нормальными, в глубине души все равно останется неизгладимый след от травмы Ковида. Этот общий опыт будет проявляться по-разному; я подозреваю, что первыми их начнут выявлять педагоги.
Уже в 2022 году учителя начальных школ наблюдали огромное снижение способностей своих учеников по сравнению с тем, к чему они привыкли до пандемии. Окончательный национальный опрос девятиклассников, проведенный в рамках Национальной оценки образовательного прогресса, показал первое в истории снижение баллов по математике, а также самое значительное за последние двадцать лет снижение баллов по чтению. Особенно сильно пострадали чернокожие дети: Их снижение баллов по математике на 13 пунктов увеличило разрыв между черными и белыми до 33 пунктов в 2022 году, по сравнению с уже ужасающими 25 пунктами в 2020 году. (Баллы не измеряются по шкале от 1 до 100, но половина всех учащихся набрала от 208 до 262 баллов).
Что касается остальных, то все мы пострадали от Ковида, и нам всем вместе предстоит проделать большую работу, чтобы примириться с психологическими последствиями пандемии. Тяжелая работа часто бывает полезной; было бы замечательно, если бы результатом всех этих усилий стал рост сострадания. Но этот конкретный феникс еще только формируется, когда я пишу эту статью в 2022 году. Пройдет много лет, если вообще пройдет, прежде чем он действительно взлетит.
Часть 3. Бизнес и удовольствие
Глава 9. Двуглавый орел риска
Если вы хотите увидеть и пепел, и феникса в одном и том же месте и в одно и то же время и исходящими из одной и той же причины, то лучшего места, чем масштабная глобальная перекалибровка рисков, вызванная пандемией Ковида, не найти.
Риск, конечно же, является нейтральной ценностью. Он является главным фактором роста ("нет риска - нет вознаграждения") и одновременно тем, что ежедневно причиняет невыразимые страдания. Склонность к риску дико варьируется от человека к человеку, и даже может дико варьироваться в пределах одного человека: Подумайте, например, о человеке, который регулярно мчится по автостраде со скоростью 85 миль в час, но при этом выбрасывает все свои деревянные разделочные доски, опасаясь, что на них могут завестись микробы.
При этом склонность к риску редко меняется очень быстро. Если вчера вы с удовольствием мчались по автостраде со скоростью 85 миль в час, то, скорее всего, завтра вы будете делать то же самое. Действительно, если люди регулярно делают что-то рискованное, они привыкают к этому, в результате чего перестают осознавать, насколько это рискованно. Каждый повар, например, неоднократно получал ожоги и порезы, и значительная часть становления профессионального повара включает в себя преодоление естественного страха, связанного с использованием очень горячих и очень острых инструментов с минимальными мерами предосторожности.
Во время пандемии произошло нечто очень похожее. В начале, во время изоляции, была достигнута определенная степень альтруизма - мы все оставались дома, чтобы выровнять кривую, выиграть время и внести свой вклад в глобальную борьбу с вирусом, или, по крайней мере, это была приятная история, которую мы могли себе рассказать, но этот альтруизм был также путем естественного самоинтереса, учитывая рациональный страх, что выход на улицу и контакт с инфицированными, но бессимптомными людьми может оказаться смертельным.
В течение нескольких месяцев это выравнивание общественных и частных расчетов риска исчезло. Люди снова начали выходить в мир - встречаться, ходить на работу, встречаться с друзьями - и независимо от того, как часто или редко они это делали, независимо от того, носили они маски или нет, предсказуемо произошло одно - большинство из них не заболели. Даже через целый год после начала вирулентной и плохо управляемой пандемии менее чем один из десяти американцев заболел, что означает, что девять из десяти американцев имели опыт принятия на себя незначительного риска и отсутствия негативных последствий. В предыдущие месяцы, конечно, этот процент был еще выше.
Частные расчеты риска могли бы легко измениться и в другую сторону. Многие люди старательно носили маски, даже на открытом воздухе, соблюдали безупречную гигиену рук, никогда не ели и не снимали маски в помещении - и они также с большой вероятностью избежали заражения Ковидом. Для них урок заключался в том, что меры предосторожности сработали.
Прошлый опыт, как говорится, не является руководством к будущим результатам, но в действительности люди склонны вести себя так, как будто это так и есть. (Мы определенно видели это на фондовом рынке после первоначального краха Ковида, когда толпа "акции только растут" снова и снова подтверждала свой тезис). В данном конкретном случае очень большое количество людей, в основном мужчины, обнаружили, что они рискуют и им это сходит с рук - что может быть очень приятно.
Небольшое отступление о лотерейных билетах: Люди не умеют интуитивно оценивать вероятности и риски. Мы не оцениваем количественно, мы чувствуем, что, по крайней мере, частично объясняет популярность лотерей. Со временем большинство джекпотов становится все сложнее выиграть - нужно правильно выбрать больше чисел, или диапазон возможностей для каждого числа становится больше, или хотя бы одно из чисел нужно не только правильно выбрать, но и правильно расположить.
Люди плохо разбираются в очень больших или очень маленьких числах, но, по крайней мере, существует общепринятое понимание того, что вероятность один к миллиону означает, что что-то в принципе не произойдет. Напротив, вероятность 1 к 3 000 - это редкость, но определенно в пределах возможного. Если у вас есть вероятность 1 к 3 000 попасть под автобус каждый раз, когда вы выходите на улицу, и если вы выходите на улицу четыре раза в день, то вы, вероятно, попадете под автобус в течение восемнадцати месяцев. Напротив, если бы ваши шансы попасть под автобус были один на миллион, вам пришлось бы выходить на улицу четыре раза в год в течение почти двухсот лет, прежде чем шансы попасть под автобус стали бы больше, чем равными.
Именно здесь все становится безумным: Разница между вероятностью 1 к 3 000 и вероятностью 1 к миллиону - разница между "крайне маловероятно" и "функционально невозможно" - такая же, как разница между вероятностью 1 к миллиону и вероятностью 1 к 300 миллионам. В свою очередь, таковы шансы лотерейного билета выиграть джекпот в одной из двух крупных лотерей США - Mega Millions и Powerball.
Психологически риск 1 к 3 000 сильно отличается от риска 1 к миллиону, в то время как риск 1 к миллиону практически не отличается от риска 1 к 300 миллионам. В этом и заключается гениальность современного дизайна лотерей: Государства могут уменьшить вероятность выигрыша джекпота в 300 раз, не оказывая никакого реального влияния на склонность игроков к риску. Если на то пошло, лотерея 1 к 300 миллионам более привлекательна для покупателей лотерейных билетов, потому что она позволяет получать большие джекпоты и, следовательно, мечтать о большем. И действительно, покупаемый товар - это именно такая мечта, когда часы между покупкой и результатом наполнены надеждой на судьбоносное событие.
Урок заключается в том, что нелепо предполагать, что люди смогут эффективно понять и оценить степень риска, на который они идут при любом действии. Этот урок был подчеркнут во время пандемии, когда правительства и новостные организации по всему миру столкнулись с постоянным шквалом требований от людей, желающих получить простой ответ на простой вопрос: Безопасно или не безопасно?
Безопасно ли снимать маску на открытом воздухе? А в помещении? Безопасно ли ходить в спортзал, если я ношу маску? Безопасно ли отправлять моих детей в школу, если они не были привиты? Безопасно ли встречаться с пожилыми родителями, если у меня отрицательный результат? Безопасно ли снимать маску на минуту, чтобы попить воды в самолете? И если это безопасно, то почему не безопасно снимать маску на десять минут, даже если я не пью воду?
Единственные честные ответы на такие вопросы были вдвойне неудовлетворительными: Они были бы сформулированы в вероятностных терминах, которые по своей природе трудно понять или действовать в соответствии с ними, - и, кроме того, сами вероятности были бы с большими погрешностями. В разные периоды пандемии я думал о том, чтобы выделить себе бюджет риска - есть в помещении или ездить на общественном транспорте, и тому подобное, но на практике оказалось почти невозможно оценить повседневные действия в количественном отношении, чтобы это стало возможным. Почти все, кого я знаю, с разной скоростью осваивали различные виды деятельности. Затем, когда какой-либо вид деятельности включался в список "Хорошо, теперь я могу это делать", он обычно оставался там до тех пор, пока не происходил огромный всплеск распространения нового варианта вируса.