— Расслабьтесь. После сегодняшнего спектакля вы это заслужили.
Прежде чем она успела ответить, появился официант и подал ей меню. Рэчел взглянула скорее из любопытства. Голода она не чувствовала. В меню значились устрицы, спаржа, свежая семга, разнообразная дичь. Рэчел подняла глаза на официанта, потом взглянула на Тедди:
— Но этого же не может быть!
Тедди рассмеялся:
— А вы проверьте. Закажите что-нибудь.
Они заказали устрицы, за которыми последовал жареный фазан. К каждому блюду подавалась своя особая бутылка шато. К концу обеда Рэчел почувствовала, что больше не сможет проглотить ни кусочка. Он подвел ее к кожаному дивану, перед которым на столике стояли бутылка арманьяка и две коньячные рюмки.
— Вы меня слишком балуете, — запротестовала Рэчел.
— А вы здесь для этого и находитесь, — мягко ответил он. — Для того, чтобы вас баловали и окружали вниманием.
— А как насчет вас самого?
Он снова улыбнулся:
— Придет и моя очередь.
От коньяка у нее голова пошла кругом. А может быть, от близости Тедди Хэйгерти. Она с трудом подавила желание погладить его гладкие бледные щеки, зарыться лицом в густые иссиня-черные волосы. До Парижа еще пять часов. Ей снова представилась спальня, и она еле заметно улыбнулась. У них впереди вся ночь, и вряд ли они будут спать.
В какой-то момент — она не помнила, когда именно, — Тедди встал, подал ей руку.
— Пора пройти в соседнее помещение.
В полном молчании Рэчел последовала за ним. Они, должно быть, сейчас летят над Атлантическим океаном. При мысли о бурном темном океане внизу и о сверкающем самолете, летящем во тьме, сердце забилось сильнее.
Рэчел ожидала, что Тедди заключит ее в объятия или просто подведет к кровати, но ничего этого не произошло. Он взял ее за руку и подвел к большому шкафу, который шел вдоль всей стеньг.
— Я пошел в ванную. А ты за это время сможешь переодеться.
Прежде чем Рэчел успела спросить, что он имеет в виду, он исчез в ванной и закрыл за собой дверь. Переодеться… Что бы это значило? Она открыла дверь шкафа, и у нее дыхание перехватило. Почище любой театральной костюмерной! Вот только туалеты, висевшие здесь, не подошли бы ни для одного театра. Например, костюм француженки-служанки с чулками-сеточкой и юбкой, в которой отсутствовала задняя часть. Одежда из черного эластичного материала для проститутки, туфли на каблуках высотой в шесть дюймов и прочее в том же духе.
Рэчел обернулась. Тедди Хэйгерти, в черном шелковом халате, стоял у двери в спальню. В первый раз с момента их встречи на лице его не было улыбки.
Рэчел внезапно похолодела.
— Почему именно я?
Выражение его лица не изменилось.
— А разве это не очевидно? Ты актриса. Ты умеешь перевоплощаться. Я подумал, что переодевание доставит тебе удовольствие.
Глава 16
«Никто в этом мире не совершенен», — думала Клаудиа. Ни ее парикмахерша, ни портниха. И ни один из ее мужей, включая последнего.
Шесть месяцев назад, после бракосочетания, ей казалось, что она наконец нашла того, кто ей нужен. Теперь она уже не была в этом так уверена. Взять хотя бы его привычку рано ложиться спать. Где бы они ни находились, на обеде или на приеме, в половине одиннадцатого он готов был ехать домой. Конечно, Клаудиа знала, что он очень рано встает и, должно быть, много работает у себя на студии. Она старалась его понять. Но обида от этого не становилась меньше. В конце концов, она тратила целые дни на то, чтобы сделать себя как можно привлекательнее для него же. И еще организовывала их светскую жизнь, неустанно следила за тем, чтобы они постоянно были в обществе. За это она заслуживала по меньшей мере благодарности. Но ничего подобного он не выказывал.
Вот это ей в нем тоже не нравилось: он слишком многое принимал как само собой разумеющееся. Имеет ли он хоть малейшее представление о том, во что обходится тот образ жизни, который она старается поддерживать? Счета за цветы, приемы, «роллс-ройс», плата слугам — все это составляло больше, чем он зарабатывал в неделю. А ее туалеты! Лучшие модельеры, как известно, обходятся недешево. А у Клаудии всегда все было самое лучшее, и другого она не принимала.
Растущие расходы начали серьезно ее тревожить. Теперь она не работает, нельзя же ожидать, что она так и будет сама все оплачивать. А Боб при своих доходах явно не может ее содержать. Если только он не…
Через два месяца после бракосочетания Клаудиа решила, что муж должен поменять работу. Приняв решение, она немедленно начала действовать. Прежде всего, договорилась о ленче с главой студии «Фокс», потом навестила руководителей других студий, всех, кто был у нее в долгу. А затем произошло нечто настолько очевидное, что Клаудиа сама не могла понять, как же это ей раньше не пришло в голову. На одном из ленчей Дэн Кейзер отвел ее в сторону и спросил, не согласится ли Боб занять место старшего вице-президента студии «Магнум». Похоже, до него дошли слухи о том, что Боб не прочь поменять работу. Зарплата, которую он предложил, вполне устраивала Клаудиу.
Она едва не подпрыгнула от радости. Подожди, пока приедем домой, думала она. Уж я тебя удивлю. Однако вопреки ее ожиданиям Боб отнюдь не обрадовался, услышав эту новость. Более того, с ним оказалось совсем не легко говорить.
— С какой это стати я пойду работать на «Магнум»? Не собираюсь я работать ни на какую студию и вообще ни на кого, кроме самого себя. Я полагал, ты это знаешь.
— Но подумай же о деньгах. Нам стало бы намного легче.
— А что, разве у нас трудности с деньгами? Ты мне ничего об этом не говорила.
И тогда Клаудиа поведала ему обо всем: о счетах за цветы, о расходах на содержание дома и «роллс-ройса» с шофером, о стоимости парижских туалетов…
Вначале Боб остолбенел. Потом предложил поговорить с ее бухгалтером, и Клаудиа вздохнула с облегчением. Когда Боб сам убедится, во сколько ей обходится его содержание, он, конечно, ее поймет.
Но он ничего не понял. Предложил отказаться от этого дома и подыскать что-нибудь подешевле.
— Я и не представлял себе, что наш образ жизни так дорого обходится. Придется нам кое-что изменить.
Клаудиа пыталась убедить его, что этого не нужно, что она привыкла жить именно так и что изменить необходимо только одно — его работу. Пусть работает на Дэна Кейзера. Но он и слушать не хотел, и тогда она решила поменять тактику. Несколько дней не разговаривала с ним и даже как будто не замечала. Однако и это не возымело действия. Тогда Клаудиа ушла от него. Переехала в отель «Беверли-Хиллз». Уж теперь-то он обязательно прибежит, думала она. И он действительно прибежал, уже через несколько часов после ее отъезда. Привез ее домой и вел себя как страстный любовник. Все было восхитительно. Но решения своего он так и не изменил. На Дэна Кейзера он работать не будет.
В конце концов они пришли к компромиссу. Клаудиа уволила слуг, продала «роллс-ройс», сократила количество приемов и вечеров. Боб ежемесячно отдавал ей все, что зарабатывал, и теперь от нее зависело сводить концы с концами. Это, конечно, было не совсем то, на что она рассчитывала, но до сих пор она как-то справлялась. Перед Рождеством «Покинутые» выйдут на экраны, и тогда, надо надеяться, у них появится достаточно денег.
Звук голосов в холле вывел Клаудиу из задумчивости. Она взглянула на часы — около шести. Сегодня Боб пришел раньше обычного.
Он вошел в комнату. Клаудиа встретила его улыбкой.
— Сейчас приготовлю тебе что-нибудь выпить. А потом пойду переодеваться.
Он смотрел на нее с удивлением.
— Какого черта тебе еще переодеваться? Ты и так выглядишь потрясающе.
— Ты что, забыл?! Мы сегодня обедаем с Марвином и Джоанной. Они специально зарезервировали «Поло-лонж».
— И сколько там будет человек?
Клаудиа мысленно прикинула.
— Думаю, человек двенадцать. А что?
— Знаешь, если ты не против, то я пас. Чертовски трудный день был сегодня. Единственное, чего мне хочется, — это спокойно посидеть дома.