И Курт Лишка кричит своим непрошеным гостям:
— Я ни в чем не виноват! Западногерманской юстиции мне нечего предъявить! Я выполнял свой долг перед фюрером, это все! Не смейте снимать и уходите! Вон! Вон!
Через два дня он увидел Кларсфельдов, поджидавших его с кинокамерой наизготове. Сначала он сделал вид, что не узнает их, потом нервы не выдержали: побежал. Он состоял под защитой законов ФРГ, но предпочел не обращаться к правосудию. Каждое утро с портфелем в руках он выходил из дому, озираясь, шагал на автобусную остановку, ехал на службу в фирму «Крюке н», торговавшую зерном, возвращался домой обедать и снова проделывал тот же маршрут. И опять он увидел Кларсфельдов, но теперь, похоже, они поджидали его в засаде, причем не одни. Обезумев от страха, он смешался с гурьбой высыпавших откуда-то детей. Зачем его преследуют? Чтобы поступить, как с Эйхманом? Эйхманом, которого доставили из Латинской Америки в Израиль, судили, повесили, сожгли и выбросили его пепел в Средиземное море?
Беата расхохоталась:
— Да, мы решили его похитить и доставить в Париж, чтобы он предстал перед французским правосудием. Необходимо было разбудить заснувшую память Европы, как бы мы ни рисковали сами.
…И вот, когда пятеро мужчин и женщина неожиданно возникли рядом и стали толкать Лишку к ближайшей машине, второй по важности гестаповец «третьего рейха» огласил округу таким визгом, что, вспоминает Серж, у него чуть не лопнули барабанные перепонки. Они заметили, бегущего к ним полицейского. Сорвалось! Заговорщики бросились врассыпную. Полицейский, что-то крича, бежал за Беатой, и она наконец разобрала:
— Шляпу! Да отдайте же ему шляпу, черт возьми!
Их приняли за воров?..
Остановилась, отдала шляпу. И сказала:
— Арестуйте меня: я наняла этих мужчин с целью похитить нацистского преступника Курта Лишку. Вам это имя о чем-нибудь говорит?
Что-то пробурчав в ответ, полицейский понес эсэсовцу шляпу. Он жестами пригласил его следовать за ним. Тот упирался. Тогда Беата подошла сама…
Суд в Кёльне длился девять дней. Беата Кларсфельд была приговорена к двум месяцам тюрьмы. Через 16 дней ее выпустили, надеясь, что в газетах скорее уляжется шум. Сержа выдворили из страны как иностранца, для нее, гражданки ФРГ, не смогли подобрать оснований. Она не торопилась. У нее были на родине еще кое-какие дела…
Именно тогда, в 1971 году, она впервые посетила прокуратуру Мюнхена. Дело Барбье вели два следователя — Людольф и Ральб. Хотя Людольф был старше и по годам, и по должности, он не смог возразить Ральбу, когда тот решил закрыть дело Барбье ввиду… отсутствия состава преступления. «Прокуратура не располагает доказательствами, что он знал об участи людей, депортированных в концлагеря…»
— Если вы сумеете представить документы о том, что он все-таки «знал», если найдете свидетелей, которых он пытал лично…
Кларсфельды перевернули небо и землю. Через несколько месяцев Беата вернулась со свидетелями и документами. В октябре 1971 года Людольф снова открыл следствие по делу Клауса Барбье о преступлениях против человечества.
Он достал из сейфа две фотографии. На одной шеф гестапо в Лионе был снят в 1943 году, другая, опубликованная в боливийском журнале в 1968 году, представляла группу коммерсантов в кафе «Ла-Пас» с облысевшим господином в центре. Он? Антропометрическая экспертиза почти не оставляла сомнений, но доказательством служить не могла. Да и как найти иголку в стоге сена?
Как охотник, внезапно почувствовавший себя в прицеле пары холодных, ненавидящих глаз, в Боливии Беата сразу поняла, что встала на верную тропу. Уже много раз она испытывала на себе такой взгляд и не могла ошибиться в оценке расстояния. Да, он был рядом. Фальшивый Альтман, подлинный Барбье.