Во Франции Жанне д’Арк поставлено около пятисот памятников. Один из них — в Париже, у сада Тюильри, — как уверяют злые языки, позолочен в последнюю войну немцами и коллаборационистами, чтившими Деву как воительницу против англичан. «Нет, это легенда, — ответила мне в Орлеанском центре Жанны д’Арк историк Режина Перну. — Даже если бы ее золотом осыпали и немцы, и коллаборационисты, и тогда бы им не удалось исказить смысл нашего национального символа». И все же, бедная Жанна, кому только ее не заставляют служить! Невиданную манифестацию устроил у сада Тюильри и «Национальный фронт». По сути то был парад-алле крайне правых сил Франции — вся рать Ле Пена.
Рано утром к памятнику примчался тяжелый грузовик. В два счета напротив Жанны встала трибуна, вскочил на тонкой ножке микрофон, тут и там залегли немые черные репродукторы, замерли на часах коротко стриженные молодые люди. Еще далеко кортеж, а уже различаешь его голову, разукрашенную трехцветными лентами. То полным составом явилась на парад, встав с крайне правых скамей Национального собрания, парламентская группа «Национального фронта»: Жан-Мари Ле Пен и еще тридцать три члена его депутатской семьи. Они взобрались на трибуну в точности как военачальники, принимающие парад.
Шли долгие колонны, тысяч пять человек, с криками: «Ле Пена — в президенты!», «Ле Пен — Жанна д’Арк — общая борьба!» Это продефилировали силы «Национального фронта».
Затем несколько сот обритых наголо молодых людей с лилиями в петлицах — оказалось, «организация французских роялистов». Живы курилки, не затерялись в веках! Тут же, вплотную — «женские роялистские кружки»…
Следом — «Национальная реставрация». Чтобы люди на тротуарах не терялись в догадках, плакаты разъясняли: это прямая наследница «Аксьон франсез». Странно было видеть фашистскую фалангу 30-х годов на улицах Парижа 80-х, невольно подумалось: может, это маскарад? Оказалось — нет: всамделишная ассоциация…
Чернильной рекой потекли сутаны: «Католики и французы — навсегда!», «Фаланги католической контрреформации», «Традиционалисты»… Сразу бросается в глаза, что здесь смешались те, кто обычно никогда не смешивается: католики, признавшие Второй Ватиканский Собор, и католики, отвергшие его. Далее шагает «Христова солидарность». Дошла до трибуны с пением «Кристус винцит, Кристус регнат» и тут — как пластинку перевернула — в триста глоток грянула перелицованную «Марсельезу»: «Республика против нас!..» На трибуне некоторое замешательство: приветствовать или нет? Все-таки Ле Пен машет рукой. Тридцать лет назад он бы бурно приветствовал.
А река текла, текла. Сутаны вперемешку с кожаными куртками, красные береты и обритые черепа, даже ветераны войны с вишистскими орденами напоказ. И вот апофеоз праздника: кортеж замыкает «Ассоциация в защиту памяти маршала Петена». От портретов маршала на некоторое время даже рябит в глазах. Уж эти-то не случайно на празднике, ведь не случайно и «Национальный фронт» прославляет старый вишистский лозунг — «Труд, Семья, Родина!».
Прошли годы. Ле Пен по-прежнему принимает парады рядом с памятником Жанны д’Арк у сада Тюильри, правда, теперь на этих парадах нет депутатов в трехцветных перевязях, зато по-прежнему представлены депутаты Европарламента. Неудачливый лидер «Партии новых сил» Паскаль Гошон, разуверившись в политике, ушел обратно преподавать историю в лицей.
Он, Ле Пен, царит на улице, а улице, внимающей ему, нужны идеи простые, не завиральные. Ле Пен умеет находить и предлагать их. Но, конечно, дело не только в персональных заслугах, личных качествах лидера «Национального фронта», а прежде всего в том, что его идеи оказались созвучны настроениям не столь уж малой части французов.
Его время наступило именно в начале 80-х, когда к власти во Франции пришли социалисты, а «классические правые» — Союз за французскую демократию (СФД) Валери Жискара д’Эстена и Объединение в поддержку республики (ОПР) Жака Ширака — потерпели жестокое поражение и за четверть века существования Пятой республики впервые оказались в оппозиции. К власти пришли социалисты. Вот тут-то и пробил час Ле Пена: он повел острую атаку на своих же соседей справа, возложив на них всю вину и ответственность за победу «социал-коммунистической коалиции». Изображая это поражение правых как закономерный финал их давно уже не мускулистой политики, Ле Пен тем самым преподносил себя как истинного лидера новой оппозиции и даже как «спасителя Франции». Эти слова, возможно, остались бы голой риторикой, а общественное мнение попросту не услышало бы их, если бы «Национальный фронт» не отважился решительно переосмыслить свое место во французской политической жизни.