Я нервно хохотнула.
— Серьёзно?! Ты сам послушай, как это звучит после всего, что было!
— Нелепо? — предположил король.
— Смешно!
— Смешно влюбиться в тебя снова?
— А разве ты любил?
Мужчина едва заметно вздрогнул и выдохнул:
— Что ж, я это заслужил.
Вид у него был и в самом деле подавленный и несчастный. Вот только я не собиралась быть добренькой, всепрощающей дурочкой.
— А вот этого не надо! Когда любят, не ломают жизнь даже после расставания!
— А ты? Ты любила меня?
— Да!
— Так какого чёрта трепалась обо мне с подружкой?! Ты же понимала, что я не обычный человек! Я король! И то, что происходит между нами, должно оставаться только между нами!
— Я ей верила!
— И ошиблась! Да?.. Я понимаю, так бывает! — Авизар прищурился. — А я не поверил тебе. И ошибся! Так тоже бывает! Почему ты понимаешь свою ошибку и не понимаешь мою, если они лежат в одной плоскости?! Почему не можешь простить меня?!
Он волновался и в конце своей тирады уже почти кричал. Во мне смешались страх, злость и ярость.
— Если ты ещё раз повысишь на меня голос, клянусь, я тебя ударю!
Мужчина тут же отступил и зажмурился.
— Тяжело сдерживаться… С тобой вообще очень тяжело! Все чувства по-живому! В разы острее и больнее!
— И вот зачем тебе это? Живи, как привык, как умеешь! Как жил до этого! — я посмотрела на Авизара. — Пойми, я отказываюсь встречаться с тобой не из-за обиды, которая, даже если не прошла, то спрятана глубоко в душе под толстыми рубцами и больше не беспокоит меня. Я просто не вижу смысла в том, что ты предлагаешь. Восемь лет назад такие отношения без будущего меня устраивали. Я была молода, в чём-то наивна, кровь бурлила от того, что меня выбрал сам король. Я не думала, что будет дальше! Теперь думаю. Прости, но роль эксклюзивной королевской шлюхи я переросла.
— Софи, я сказал это со зла! — воскликнул король, явно вспоминая сегодняшний случай. — Ты была моей фавориткой! Моей девушкой, моей подругой, спутницей!..
— А какая разница между королевской фавориткой и шлюхой? Смысл-то один и тот же!.. Пусть шлюхой ты меня не называл, но подсознательно относился именно так: как к развлечению, приятному времяпрепровождению. Я не говорю, что ты был груб или не внимателен. Нет! Но наши отношения с самого начала были не обременительными, — я развела руками. — Лёгкими, как крылья бабочки! А бабочки долго не живут!
— Хорошо, что мы не бабочки. Правда? — Авизар усмехнулся. — Раз уж ты перешла на язык аллегорий, то… Может быть, те наши отношения были всего лишь гусеницей — хорошенькой, мохнатенькой? А сейчас, наконец, они превратятся в прекрасную бабочку?
Я покосилась на мужчину, а он словно ждал этого.
— Софи, говорить можно долго и красиво, а можно коротко и матерно. На самом деле важны лишь наши решения и готовность к конкретным действиям.
С тяжёлым вздохом я поднялась со своего места: пора прекращать этот разговор, иначе к утру поверю, что я и есть та самая мохнатая гусеница. Это же Авизар! Он Жёлтого дракона, к которому Лилея Дамаскинская несколько лет подступиться не могла, за день уболтал. Куда уж мне!
— Авизар, уже очень поздно. Я устала и хочу домой.
Мужчина внимательно посмотрел на меня. Наверное, видок был не ахти, потому что он согласно кивнул.
— Я провожу тебя.
Не слушая возражений, снова взял меня на руки и вышел за дверь. В королевском дворце нельзя было открывать порталы. Везде стояла мощная защита против несанкционированного вторжения. Пришлось идти на улицу, где располагалась специальная площадка. Давно наступили сумерки, но они не спасали от любопытных придворных. И от их взглядов с меня, казалось, сползала кожа.
Я свободно выдохнула только у себя дома, когда удобно устроилась на родном диванчике. Авизар, кстати, уже уверенно ориентировался в моей квартире. Он прошёлся по комнате, включил бра, теперь чем-то шумел на кухне. Через минут пятнадцать на столике в гостиной появились тарелки с бутербродами и фруктами. Из кружки поднимались тонкие завитки пара.
— Это чай с травами. Тебе нужно хорошо выспаться, — предупредил король и шагнул к выходу. В дверях он обернулся. — Скажи, Софи, а если бы не эта неопределённость с будущим, у нас был бы шанс?
Я задумалась. Больше всего подмывало сказать «ни единого». Но, хотела я того или нет, слишком многое во мне цеплял этот мужчина. К тому же в память врезались недавние слова Горация Лачева. Это заставляло переосмысливать события и собственные суждения, убирать из них слово «никогда». Я посмотрела на мужчину.
— Не знаю, Авизар. Я больше не трачу время на бесплотные мечты.